Как же Престон Феавезер будет заманивать самку без денег?
В столовой было так устроено, что все сидели вместе, случайным подбором соединяя персонал и гостей за большими круглыми столами. Не горничные и садовники, конечно - ни к чему так буквально трактовать свободу – но спасатели, спортивные инструкторы, музыканты, администрация, и другие социально приемлемые типы радостно смешивались с гостями, впрочем как и гости рады были такому соседству.
Столовая была оборудована в шведском стиле - ставь на поднос что душе угодно и садись за любой стол. Розелла выбрала себе столик, где сидели поровну и молодые и старые женщины и мужчины, со свободным местом рядом с собой - мало ли мистеру Феавезеру захочется присоединиться.
Однако присел на это место не сам мистер Феавезер, а его длиннолицый товарищ, с которым они болтали на балконе.
- Привет. Вы только приехали, так ведь?
- Сегодня днем.
- Меня зовут Алан, - улыбаясь, сказал он и, сгрузив свои тарелки и столовые приборы, подтолкнул освободившийся поднос к уже лежащей стопке в середине стола.
- Пэм, - представилась Розелла.
- Привет, Пэм. Надолго сюда?
- Наверное на две недели.
- Наверное?
- Могу и дольше остаться, если мне тут понравится, - пожала плечами Розелла.
Во время разговора ее мозг усиленно работал. Почему этот Алан не обедает с Престоном? Что, если это Алан хотел ее подцепить? А с другой стороны, можно ли воспользоваться его присутствием, чтобы познакомится и с его другом? Так, остаемся любезной, но не легкодоступной, - посоветовала она сама себе, - и посмотрим, что из этого
получится.
- Я тут уже некоторое время, - рассказывал Алан. - И должен признать, никогда не устану здесь отдыхать.
- А я в первый раз.
- Вам обязательно понравится.
Их разговор прервался приходом другого гостя, присевшего на стул слева от нее. Вновь прибывший обратился к ней на французском:
- Добрый вечер, мадам.
Розелла повернула к нему голову и улыбнулась. На нее смотрел худой, как щепка, француз лет двадцати пяти, на его подносе высилась только гора фруктов и бутылка минеральной.
- Добрый вечер, - тоже по-французски ответила она.
- Вы новенькая, - заметил он. Зубы у него были белоснежные, но такие мелкие, что его улыбка напомнила Розелле лисий оскал.
- Я здесь новенькая, да, - согласилась она.
Он хихикнул, и ее это позабавило.
- Я Франсуа.
- Пэм.
- Я учу танцам.
- О!
- Вы, наверное, - по-прежнему улыбаясь ей своей лисьей улыбкой, сказал Франсуа, - уже знаете как танцевать.
