– Ты несправедлив, Тай меня ни о чем не просил, – едва шевеля губами, произнесла обессиленная от слез и переживаний женщина. – Это я виновата. Не могу потерять его! – ее голова начала протестующе покачиваться. – Не хочу!
– Поступай, как знаешь! – сдался. – Препятствовать не буду, но и помощи моей не дождешься, – произнес более спокойно, выгоняя накопившийся гнев вместе с протяжным выдохом. Избавившись от большей части сидящего внутри раздражения, коснулся влажной женской щеки и погладил нежную кожу. – Постарайся, чтобы лаверодин не попадался мне на глаза. Хорошо?
Кенна всхлипнула и покорно кивнула, соглашаясь с условиями.
Мужчина чмокнул жену в лоб и незамедлительно ретировался, покинув кабинет. Тяжелая дверь закрылась за ним с неожиданным грохотом, что я невольно вздрогнула от резкого хлопка.
– Гетта? – позвала наставница, похоже, заметив мою реакцию. Не получив ответа, шагнула в мою сторону.
– Еже тебя! – мысленно выругалась. – Вот надо было так легко попасться! Теперь выкручивайся, милая!
Хотя после долетевшей до моих ушек информации, захотелось прекратить устроенное театральное действо, вскочить на ноги и потребовать объяснений от вересены, хорошенько встряхнув ее при этом. Из всего услышанного меня интересовали две вещи. Какое отношение ее несчастный брат имеет ко мне? И! Какого Хаала здесь, вообще, происходит?
Но как бы ни терзало возникшее желание узнать правду, решила повременить с выяснением отношений. А завтра… Попадись она мне, ответит на все накопившиеся вопросы. Поэтому чтобы отвести от себя всякое подозрение, еще раз шумно втянула воздух, пробормотала что-то невразумительное, рассекла рукой пространство, словно отмахиваясь от назойливой мошкары, и повернулась на другой бок, ощутив коленками и лбом прохладную поверхность кожаной обивки дивана. По-моему, получилось неплохо, вот только Кенна вряд ли поверила, потому как ее нависшая фигура долго довлела надо мной. Я кожей ощущала приливы постороннего дыхания и пристальный взгляд. Выждав значительный промежуток времени, женщина наконец-то отстранилась.
Спустя несколько бесконечно длинных минут возни и копошения в дальнем углу кабинета для меня был создан комфорт и уют. Голову удобно устроили на мягком возвышении, тело накрыли теплым пледом, укутав, как маленького ребенка, подоткнув со всех сторон края.
Мгновение идеальной тишины и легкие едва уловимые шаги зазвучали постепенно удаляясь. И вот скрипнула дверная створка, распахиваясь настежь. Наставница замерла. Мой слух уловил еле слышные извинения.
