— Вчера вечером нога выглядела так, будто она прошла через шредер. Он не позволил мне взглянуть, но я думаю, что кость цела.
Тело оборотня излечило телесные раны в течение нескольких дней. Сращивание кости занимало гораздо больше времени.
Карран набил полный рот риса.
— Облик. Он молод. Важно быть стойким, когда ты молодой парень. Ты не суетишься над ним, не так ли?
— Нет. Довольно скоро он начнет хромать.
— Ты собираешься показать мне, что навредило его ноге?
— После того, как закончу есть.
— Слабый желудок?
— Нет. Слишком муторно запаковывать это обратно.
Осторожный, сдержанный стук прервал нас. Я пошла открыть дверь и впустила Дерека внутрь. Увидев Каррана, он остановился. Не совсем по стойке смирно, но близко к этому.
Карран махнул ему, и Дерек взял по пути стул. Я посмотрела на Повелителя Оборотней.
— Там есть еще рис?
Он выбрал другой контейнер и дал мне. Я открыла его и подтолкнула в сторону Дерека.
— Ешь.
Он ждал.
Должно быть, он очень проголодался. Количество калорий, которое сожгло тело для восстановления, гарантирует, что всего лишь намек на пищу наполнит его рот слюной.
— Дерек, ешь, — сказала я.
Он улыбнулся, но продолжил сидеть неподвижно.
Что-то здесь было не так. Я взглянула на Каррана и сложила два и два.
— Это мой дом.
Они оба смотрели на меня с таким выражением на лице, которое японские традиционалисты принимают, когда глупый гайдзин спрашивает их, почему они проходят через все неприятности только ради того, чтобы выпить чашку чая.
— Он не начнет есть, пока я не скажу ему или пока не закончу, — сказал Карран. — Неважно, чей это дом.
Я поставила курицу на стол и скрестила руки на груди. Я могла спорить с ними до тех пор, пока не побагровела бы или не смягчилась. Волки низкого ранга не ели раньше своего Повелителя. Это был Кодекс. Они жили по его правилам или теряли свою человечность.
Карран положил еще ложку в рот. Время растягивалось, пока он жевал пищу. Дерек сидел по-прежнему неподвижно. Желание ударить Каррана было слишком сильным.
Повелитель Оборотней очистил дно своего контейнера, облизал ложку, потянулся через стол и забрал у Дерека рис, заменив его коричневым бумажным пакетом, который он принес. Дерек заглянул в мешок и достал сверток из вощеной бумаги, перевязанный шнуром. Он отрезал шнур и развернул сверток. Пять фунтов жареного мяса смотрело на него.
Карран мотнул головой в сторону прихожей.
— Не делай из этого зрелища.
Дерек поднялся, собрал жаркое и исчез в глубинах квартиры. Я посмотрела на Каррана.
