Уехать! Улететь! Начать новую жизнь! В большом городе, где ее никто не знает, и никому не быть обязанной.
Все уехали, а Лика осталась. Здесь нет ничего для нее: ни тепла, ни любви, ни дома. Она здесь только для спокойствия родителей.
А теперь – приоткрылась железная дверца, и оттуда потянуло вольным ветром.
Она взойдет по трапу и в последний раз обернется посмотреть на любимый город-предатель.
Будет лететь сквозь облака, грозы и дожди туда, где ее никто не ждет.
Там никто не будет беспокоиться, поздно ли она приходит ночевать.
Там никто не будет спрашивать, когда она выйдет замуж.
Там нет ее дома – там ей все чужое, и поэтому будет легко.
Она оторвется от этого замшелого городка, так болезненно любимого, равнодушного и любопытного, от его вязкого медленного времени, от бесконечных сонных дождей и покрытых плесенью стен, от бессовестных взглядов и убивающей жалости и улетит в просторное, продуваемое ветрами, огромное место, где ее никто не знает.
Конечно, там будет трудно на первых порах, но неужели труднее, чем здесь?
Не надо будет каждые выходные ездить в деревню и утешать маму, слушая ее причитания, что никто уже на Лике не женится.
Не надо будет работать просто затем, чтобы на вопрос «Ты работаешь?» отвечать – «Да».
Лика готова мыть лестницы, выгуливать собак и укладывать чужих детей спать – но только чтобы за это платили.
И она не хочет всю жизнь делать интервью с какими-то скучными обормотами, которые никто не читает, а заворачивают в них копченую скумбрию.
Мамочка и папочка, вы немного понервничаете и перестанете, потому что здесь я просто умру.
Полевой чемоданчик вместил в себя хаос и со скрипом закрылся.
Теперь надо было как-то незаметно его вынести. До назначенного времени оставалось меньше часа – как раз хватит на дорогу в аэропорт. Лику будет видно всем во дворе, но уже все равно: письмо написано и лежит в хлебнице.
Она выглянула во двор: надо как-то хитро выйти через черный вход, а то вон соседка Заира сидит на скамеечке с ребенком, задержит, как пить дать задержит.
Сердце опять забилось в горле, ладони заскользили.
– Спокойно, спокойно, – громко сказала она в пустоту. – Сейчас или никогда. Они прекрасно справятся и без меня. Сейчас или никогда.
Стараясь ступать как обычно – как будто идет снова по делам, подумаешь, с чемоданом – это вещи на переделку портнихе теть Шуре, она сказала сегодня принести, завтра новые заказы будут, – Лика вышла из квартиры и, подумав, пошла к лифту.
