— Тимур мог быть кому-то должен деньги?
— Я бы об этом знал. Тимура я воспитывал в уважении к деньгам: он не бедствовал, но я его и не баловал. Хотя, технику ему покупали хорошую. Та же «Хонда» — это был новый мотоцикл. Нет, с деньгами у него проблем не было, насколько я знаю.
— Что ж! — оперативник поднялся со стула. — Прошу вас сообщить мне данные по друзьям и кругу общения Тимура. Я проверю все звонки на его сотовый номер, а так же на ваш домашний телефон. Я уверен, мы еще не раз будем беседовать с вами. Примите еще раз мои глубокие соболезнования.
Прокопчук уже уходил, когда его окликнул отец убитого:
— Петр! У меня к вам просьба! Если вы что-нибудь накопаете по делу убийства моего сына, прошу, сообщите мне. Я все-таки отец! Я буду вашим должником! Речь идет о содействии в служебном росте, да и росте благосостояния. Имейте это в виду.
Прокопчук молча покинул кабинет директора фирмы «Адмантис», а Павел Афанасьевич Стрельников достал из ящичка шкафа игрушечный пистолет. Это была любимая в детстве игрушка покойного теперь Тимура. Мужчина щелкнул пластмассовым курком и неожиданно глаза его увлажнились, а скупые слезы добавили еще больше горечи в душе.
Г. Тулеевск, городская больница № 3
Беркут сидел с двумя своими подручными в приемном отделении Тулеевской городской больницы. Все четверо его бойцов лежали в травматологическом отделении. По словам медсестры, у двоих имелись переломы рук, многочисленные синяки и ссадины. Есть подозрения на сильные ушибы внутренних органов. У Опенка открылось небольшое внутреннее кровотечение в области желудка. Четвертому члену группировки беркутов повезло больше: сильных травматических повреждений, а тем более переломов, у него не обнаружено. А у самого младшего — Пескаря — вообще нет следов избиения.
Сейчас лидер банды терпеливо ждал. Наконец, Беркута пропустили в палату к его подопечным. Даже он, обладающий сильной нервной системой, сжал губы и чуть не проронил слезу, увидев, в каком состоянии пребывают теперь его бойцы. Хуже всех выглядел Опенок. С гипсом на руке, с перебинтованной головой, весь в синяках и кровоподтеках, со свернутой челюстью, паренек молчал. Беркут подошел к избитому тезке лесного грибочка и пожал его руку. Двое других бойцов также числились «неходячими», и вожак группировки сделал то же самое: просто пожал им руки. Самый младший из них, совсем еще пацан по кличке Пескарь, единственный мог передвигаться самостоятельно. Беркут позвал его в «курилку», где Пескарь рассказал, что произошло на Литейном, и передал бумажку с номером сотового телефона, на которой, помимо цифр, значилось одно лишь имя — Стилет. Пескарь сообщил, что это мини послание ему передал сам Стилет. «Оборотни», захлопнув ловушку на Литейном, заставили четверых беркутов тогда снять шлемы, и главный из них — Стилет, наказал своим людям: самого меньшого — Пескаря — лишь слегка «попинать», но не более.
