Я вяло кивнул. Все мысли были только об утренней разминке.
Я спрыгнул с причала, а Хап удалился с моими вещами. Вопли дерущихся все еще звенели у меня в ушах, когда я шел по извилистой песчаной тропе. Она вела через густые заросли каких-то деревьев с гладкой корой. По другую сторону зарослей я увидел множество деревянных домиков, выстроившихся кругом. В центре круга темнело пятно погашенного костра. Множество маленьких черных птичек с острыми желтыми клювами бегали вокруг кострища, поклевывая что-то с земли.
Один из домиков был выше и больше остальных. На двери висела табличка: ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА. Я решил, что там, должно быть, и находится кабинет дяди Феликса.
Вошел. Учуял аромат свежезаваренного кофе. Увидел три двери, выстроившиеся в ряд вдоль длинного узкого коридора. На двери в центре было окошечко, под окошечком — надпись: ДЯДЯ ФЕЛИКС.
Я заглянул и увидел маленькую комнату ожидания с тремя складными креслами возле стены. И ни души.
Я открыл дверь и вошел в комнату. В передней ее части находилась дверь, ведущая в приемную. До меня донеслось покашливание и шелест разгребаемых бумаг.
Там, наверное, дядя Феликс.
Дверь была закрыта. А табличка на ней гласила: НЕ СТУЧАТЬ.
Так что я сел на одно из складных кресел, и ждал.
И ждал. И ждал.
Я слышал, как мужчина за дверью звучно прочищает горло и что-то бормочет себе под нос. Так что я тоже громко прочистил горло, дабы известить его о своем присутствии.
Я покосился на табличку НЕ СТУЧАТЬ, и еще подождал. И еще подождал.
Никто не вышел из кабинета. Никто даже не выглянул. Я вытащил из кармана телефон и немножко поиграл в «Angry Birds».
Наконец, дверь кабинета приоткрылась, и выглянул мужчина. По лысине и повязанной на шею красной бандане я сразу узнал дядю Феликса.
Он посмотрел на меня, прищурившись. Потом вошел в комнату ожидания.
— Ты Томми Фарелли? Меня дожидаешься? — голос у него оказался высокий, да еще и с присвистом.
— Да, — ответил я, пряча мобильник обратно в карман.
Он еще сильнее прищурился:
— А чего ж не стучал?
Я показал на табличку:
— Так написано же — не стучать.
Он нахмурился:
— Так, первое испытание провалил. Настоящего победителя какая-то жалкая табличка не остановит. Победитель делает все, что ему вздумается.
— Э… простите, — пробормотал я. А что еще я мог сказать?
Он приблизился еще на несколько шагов. Был он коротышка, всего на фут выше меня. Костлявый, с тощими руками без намека на мускулы, и ногами, которые торчали из синих шорт, как цыплячьи ножки.
