— Особенно если они не вылезут из саркофагов, — хихикнула Сари.
Дурацкая шутка. Глупая, тупая и неуклюжая.
Я показал ей язык, а она швырнула в меня через стол глазированные хлопья.
— Когда вернутся мои родители? — Я внезапно понял, что сильно соскучился по ним.
Дядя Бен открыл было рот, но тут зазвонил телефон. Дядя Бен ушел в спальню и поднял там трубку. Это был старомодный черный аппарат с диском вместо кнопок. Дядя Бен слушал, и у него мрачнело лицо.
— Планы меняются, — сообщил он несколько секунд спустя, повесив трубку и вернувшись в гостиную.
— Что случилось, папа? — спросила Сари, отставляя в сторону миску с сухим завтраком.
— Очень странно, — ответил он, почесывая затылок. — Прошлой ночью заболели двое рабочих. Какая-то таинственная болезнь. — На лице дяди Бена явственно читалась тревога. — I Их отвезли в госпиталь в Каир.
Он взял бумажник.
— Мне лучше отправиться прямо туда, — сказал он.
— А мы с Гейбом? — Сари посмотрела на меня.
— Я вернусь через час или около того, — сказал дядя Бен. — Подождите в номере, хорошо?
— В этой комнате? — вскричала Сари, словно это было ужасным наказанием.
— Ну, хорошо. Вы можете спуститься в гостиничный холл, если хотите. Но не выходите на улицу.
Он натянул желто-коричневый жакет, проверил, на месте ли бумажник и ключи, и поспешно вышел.
Мы с Сари грустно переглянулись.
— Чем бы ты хотела заняться? — спросил я, передвигая вилкой нетронутые оладьи на тарелке.
Сари пожала плечами.
— Жарковато здесь.
Я кивнул.
— Ага, и душно к тому же.
— Не хочу сидеть взаперти, — заявила она, вставая и потягиваясь.
— Ты предлагаешь спуститься в холл? — Я все еще возился с оладьями, разрезая их вилкой на кусочки.
— Нет. Давай вообще уйдем из гостиницы. — Сари подошла к зеркалу в прихожей и принялась расчесывать свои черные волосы.
— Но дядя Бен сказал… — начал я.
— Мы не пойдем далеко, — не дала она мне договорить и ехидно усмехнулась: — Если ты боишься.
Я скорчил ей рожицу. Впрочем, она этого не заметила, потому что любовалась своим отражением в зеркале.
— Хорошо, — согласился я. — Идем в музей. Твой отец сказал, что он всего в паре кварталов отсюда.
Я больше не собирался уступать. Если она хочет ослушаться отца и пойти на улицу, отлично. Но с этой минуты, решил я, никаких повторений вчерашнего… никогда!
— В музей? — Сари сморщила нос. — Ну… так уж и быть. — Она повернулась ко мне. — Нам же двенадцать, в конце концов. Мы не младенцы и можем гулять где хотим.
— Ага, — сказал я. — Я оставлю дяде Бену записку, напишу, куда мы идем — на тот случай, если он вернется раньше нас. — Я подошел к столу и взял ручку и маленький лист бумаги.
