— Иди ты, — беззлобно огрызнулся Дядя Саша, вперившись в экран. После чего еще немного повозился за пультом и объявил: — Отдыхай. Ничего по этой части за ночь не было. Гранату РГД нашли в камере хранения на Казанском. Без запала. Может, правда, и ее твой Партизан оставил?.
— Вряд ли, — ответил я серьезно. — Партизан гранатами пренебрегает. Он свои бомбочки лепит сам. Кружок «Умелые руки». И потом: не стал бы он ничего прятать в камере хранения, да еще без запала. Взрывать — так взрывать. У него, если хочешь знать, почерк…
— Уймись, Макс! — застонал Филиков. — С этим Партизаном ты меня достал. Слушай лучше свежую хохму.
— Слушаю, — немедленно согласился я. Так и есть: Филиков не утерпел. Теперь послушаю его анекдот и поеду на встречу с господином Куликовым, искать его в чьей-то бороде. Авось достопочтенный Павел Валерьевич приоткроет мне тайну разорванной фотографии. Филиков, между прочим, в одном прав: кого попало не ухлопывают. И за что попало — тоже. Человеческая жизнь у нас, конечно, стоит дешево, зато смерть, если не под колесами и не в пьяной драке, — вещь по-прежнему дорогая.
— Короче, так, — начал Дядя Саша свой веселый рассказ, затушив, наконец, огрызочек сигареты о подвернувшееся под руку какое-то грязноватое блюдечко. — Звонят мне сейчас из Верховного Совета, из секретариата самого, представь, председателя. Какой-то тип по связям с внутренними органами. Значит, наши «Вечерние новости» вчера разродились огромадной статьей. Про то, как два американца написали сенсационную книженцию… Одним словом, все это оказалось туфта, ребята просто повеселились в свое удовольствие. А эти, в «Белом доме»…
— Какие именно ребята повеселились? — полюбопытствовал я. — Американцы? Или те, что в «Белом доме»?
— Те, что в газете, балда, — ласково объяснил мне Филиков. — Американцев этих они сами придумали, для хохмы. На самом деле никаких американцев не было, и книжки такой не существовало. А эти, в «Белом доме», буквально встали на уши…
Филиковский рассказ был внезапно прерван телефонной трелью, и я так и не узнал в подробностях, отчего же встали на уши коллеги депутата Безбородко. Поскольку мне мигом стало не до депутатских ушей.
— Алло, — недовольно сказал прерванный Филиков, немного послушал и, скорчив рожу, передал трубку мне.
— Капитан Лаптев слушает, — сказал я трубке.
— Вы все еще интересуетесь взрывами, товарищ капитан? — голос дежурного прапорщика пробивался через шумы еле-еле, как будто он звонил не с первого этажа, а как минимум из Магадана.
