— Да, не представляю, — подтвердил Резерфорд. — Во всяком случае, в ближайшие сто лет нет никаких поводов для беспокойства.
Голос его звучал уверенно, а что он думал при этом, не имело значения.
Глава вторая
«Встретимся возле бороды…»
И отчего нас здесь не любят?!
Когда я поздоровался, голос моего собеседника в телефонной трубке был нежен и приветлив. Когда я назвал свою фамилию, приветливость на том конце провода подернулась ледком вежливого недоумения. Когда же, наконец, я уточнил ведомство, которое представляю, температура голоса Павла Валерьевича Куликова, начальника отдела Курчатовского института, упала до абсолютного нуля. До минус двухсот семидесяти трех градусов по Цельсию — если, конечно, школьный учебник физики не привирает.
— Ваше… учреждение интересуется чем-то конкретным? — холодно обронил господин Куликов. Каждое его слово аккуратной отполированной ледышкой вылетало из трубки и со звоном падало на мой рабочий стол. Как будто Куликов был не человеком, а Дедом Морозом или, на худой конец, электрофризером. Особенно убийственной выглядела пауза после первой ледышки: Павел Валерьевич словно бы раздумывал, учреждением ли на самом деле является наш Минбез. Или, может быть, так — местом сходняка преступной кодлы в погонах и без, просто мечтающей свести на нет всех ядерных физиков, которые имели несчастье называться Павликами.
«Что вы, господин Куликов, — хотелось мне ответить. — Ну какие у нашего учреждения могут быть конкретные интересы? Мы ведь просто так приходим на службу, открываем телефонный справочник Москвы на любой странице, звоним наугад — вдруг попадется хороший человек. И тогда мы его — цап-царап…»
— Увы, господин Куликов, — вместо этого ответил я в трубку. — Дело более чем конкретное. Я занимаюсь убийством вашего бывшего коллеги Фролова и хотел бы поговорить с вами о…
— Понял-понял, — перебил меня Павел Валерьевич. К счастью, уже совершенно нормальным тоном, свободным ото льда. Фамилия «Фролов» сумела-таки разморозить холодильник. — С этого и надо было начинать. Конечно, приезжайте. Как приедете, позвоните мне из вестибюля по внутреннему, один — семьдесят два, и мы с вами встретимся возле бороды.
— Возле чего? — мне показалось, что я ослышался. Однако господин Куликов, очевидно, счел свое объяснение исчерпывающим и успел повесить трубку. Позвонить вторично я уже не решился, боясь вновь нарваться на морозильную камеру. Ладно, подумал я, как-нибудь разберусь на месте. В крайнем случае, спрошу. Воображение уже мигом нарисовало мне предполагаемое место встречи: что-то вроде столба для объявлений, к которому в качестве опознавательного знака приклеена (прибита?) чья-то борода. Наподобие той, что носит наш Дядя Саша, капитан Филиков.
