— Жду извинений, — вовсю лыбится Мажор.
К полоске финиша приходит Бандит, а следом за ним и дядя Мажора. Оба чем-то крайне недовольны, и я прекрасно их понимаю.
— Трасса твоя, — выдавливаю из себя с превеликим трудом. — И да, извини, я действительно очень дерзкая девчонка… — опускаю голову и тут же не без ехидства добавляю: — Девчонка, которая легко обошла тебя!
Мы с лаэрдом обмениваемся злыми взглядами, а после я иду к райдеру в черном, чтобы поздравить его с победой. Он действительно крут, а я умею признавать свое поражение.
Иногда…
— Ты хорошо катаешь, — говорю я убитым голосом.
Он оборачивается, как-то знакомо улыбается и снимает маску.
— Ты тоже хороша, — говорит лаэрд, в котором я с ужасом узнаю того самого демона, которому накануне вкатила нехилую порцию транквилизатора и бросила на крыше.
Ой-ёй! Вот теперь, Яблокова, ты действительно попала!
В панике оглядываюсь по сторонам. Что делать? Их трое, я одна. Можно попробовать рвануть вниз по склону, но пристегнуть борд я банально не успею. Да и бросать ребят наедине с тремя лаэрдами — тоже край.
Блин!
— Узнала меня, девочка? — с мягкой улыбкой спрашивает лаэрд, и мне почему-то становится безумно страшно даже стоять так близко к нему.
Облизнув пересохшие губы, осторожно спрашиваю:
— Курт?
Мужчина кивает.
— Так вы знакомы? — Вклинивается радостный Димас.
Я честно хочу что-то ответить брату, но встречаюсь глазами с лаэрдом, и на меня находит непонятная оторопь. Телу кажется, что оно все еще скользит вниз по склону, и с каждой секундой скорость становится все выше и выше.
Словно почувствовав этот невероятный спуск вместе со мной, лаэрд едва уловимо качнулся по направлению ко мне. Не знаю, что он хочет сделать — бросить в снег и, заломив мне руки, громко крикнуть, что поймал воришку, а может, просто схватить за шкирятник и сдать властям, но я на всякий случай отскакиваю назад, и внезапное наваждение проходит.
— Ну, не будем мешать вам кататься, — почуяв неладное, максимально дружелюбно говорит Димас, держа борд в одной руке, а другой хватая меня за рукав куртки и утаскивая в сторону.
Я позволяю себя увести, внутренне готовая к тому, что вот сейчас этот странный лаэрд окликнет нас, и тогда придется худо. Как ни странно, мужчины дают нам возможность беспрепятственно спуститься и уйти со склона.
Не к добру такая доброта… Ох, не к добру!
Настроение у нас пятерых сходит на нет, и ни о каком продолжении ни братья, ни приятели даже не заикаются.
