Но раз судьи уже уверены в виновности колдуньи, то зачем бы кажется еще её собственное признание?
Чтобы легче добиться сознания виновной, демонологи советуют заранее сказать ей хотя бы и ложно, что ее соучастницы уже сознались во всём и обвинили ее.
Судья может также обещать колдунье жизнь, в случае признания, но понятно это не помешает ему послать её на костерь, ибо «обещания, данные еретикам и колдунам, не имеют значения».
Но так как в этих процессах все построено на лицемерии, то демонологи стараются найти разные, якобы законные, обходы для неисполнения данного колдунье обещания сохранить ей жизнь.
Так, одни говорят, что её можно оставить в живых в тюрьме лишь на некоторое время, а потом всё-таки сжечь; другие говорят, что для произнесения смертного приговора судья может заменить себя другим судьей.
Согласно иезуиту Дель-Рио, можно обещать колдунье жизнь в случае ее сознания, но при этом подразумевать жизнь вечную, которую она может заслужить терпением в мучениях и искуплением на костре, и которая должна-де быть ей гораздо драгоценнее, чем земная жизнь.
Тот же Дель-Рио советует обещать колдуну хорошо кормить его до конца его дней и построить ему деревянный дом, но подразумевая под концом дней смерть на костре, а под домом деревянную клетку, в коей его сожгут.
Затем демонологи советуют оставить колдунью наедине с адвокатом и спрятать за ширмами писца, дабы записать компрометирующие ее речи; рекомендуется также подослать к колдунье в тюрьму другую женщину, которая бы под видом дружбы выпытала у нее признание, а спрятанный рядом писец запишет слова колдуньи.
Одним словом, нет той низости, хитрости и жестокости, на которые не пускались бы инквизиторы для сожжения невинных людей, якобы на основании закона.
В случае упорства колдуньи, судья, согласно Шпренгеру, может предложить ей испытание раскаленным железом. «Она согласится», говорит Шпренгер, «ибо она знает, что дьявол спасет ее от обжога, но тогда судья откажет ей в этом испытании и упрекнет ее в дерзости. При этом, именно согласие колдуньи в данном случае явится лишним против неё доказательством».
Таким образом, как мы видим, каждое слово и каждое действие несчастной обращается против нее.
Когда колдунья наконец сознается, что она прибегала к чарам и наносила вред людям и животным, то судья спросит ее, сколько лет уже она состоит в половом сношении с дьяволом и давно ли отреклась от Христа.
В этих вещах, говорит Шпренгер, колдуньи никак не желают сознаваться, а потому о них надо спрашивать в конце.
