Выслушав много свидетелей касательно вообще жизни и нравов Грандье, Лобардемон однако отказался заносить в протокол благоприятные для Грандье показания.
Мать Грандье Жанна Д’Дэстиэвре (Jeanne d’Estiѐvre) подавала несколько раз протесты против такой юстиции, указывая на то, что свидетельства против Грандье вымогались угрозами и подкупом, и требуя отвода Лобардемона, как родственника двух монахинь урсулинок. Но сначала Лобардемон оставлял эти протесты без ответа, а когда один из них был ему передан через суд (Parlement), то он просто разорвал этот акт и под страхом наказания запретил передавать ему такие бумаги.
За другую просьбу, поданную Жанной Д’Дэстиэвре Лобардемону, последний приказал побить адвоката, писавшего просьбу, дабы он более не мешался в это дело.
Мать Грандье обратилась было в Парижский суд (Parlement), но Ришелье добился указа Государственного Совета (Conseil d’etat) о недействительности этой апелляции и о запрещении Парламенту Парижа или другим судам заниматься этим делом, как окончательно переданным в руки Лобардемона.
Так как Грандье никогда не имел никаких сношений с урсулинками, то он просил, с целью вывести их на чистую воду, чтобы им представили под его именем кого-нибудь другого, но Лобарде– мон, понятно, отказал ему в этом.
Поэтому, когда Грандье был выведен на очную ставку с монахинями, то те заявили, что признают его, и что он является к ним по ночам, возбуждая в них сладострастие.
Между тем теперь в монастырь урсулинок были назначены новые экзорцисты, а именно капуцины Лактанс и Транкиль, в которых Лобардемон был вполне уверен. Ришелье выдавал этим экзорцистам крупное содержание и они старались его заслужить, возбуждая монахинь против Грандье.
Эти экзорцисты провозгласили с церковных кафедр, что дьявол под влиянием заклинаний должен говорить правду и может считаться достоверным свидетелем, а потому-де Грандье, обвиняемый одержащими монахинь басами, несомненно виновен.
Но такие доктрины и вся процедура возбудили крайнее волнение в городе, где после этого никто не мог считать себя в безопасности.
Поэтому нотабли устроили собрание в муниципии и решили отправить жалобу самому королю. В этой жалобе они указали, что так как суд основывается ныне на показаниях дьявола, а последний естественно ненавидит честных и хороших людей, то такая процедура особенно опасна именно для лучших людей.
Но Людовик XIII отказался даже принять бальи, привезшего ему эту жалобу, а в то же время Лобардемон издал приказ, уничтожающей решение нотаблей в муниципии и запретил им впредь собираться и предпринимать что-либо по этому делу под страхом штрафа 10 000 ливров и более.
