Капитан даже быкануть попробовал. Типа, «сопляк, с кем разговариваешь…». Шоу под названием «Гэбня показывает окравовлённые клыки свои».
Сопляк, говоришь? Ты даже не представляешь, насколько ты прав! Прервав его гневную чекистскую тираду, я вдруг оглушительно во весь голос заревел. Со вкусом, натурально, со слезами и соплями. Легко так получилось. Видимо, детскому организму тоже нелегко приходится. Каково это, носить в себе взрослое изуверское сознание?
А когда услышал топот ног за дверью, свалился на пол и, указывая рукой на оторопевшего «злодея», стал отползать в дальний угол комнаты по директорской ковровой дорожке. При этом, вставляя между плаксивыми руладами что-то вроде: «Не надо… Дяденька, не бей… Больше не буду…».
Вот такую картину и зафиксировал ворвавшийся в кабинет высший педагогический состав школы. Отвратительную, скажем прямо, картину. Скандал заминали долго. Успели и машину вызвать, которую я заказывал, и школьного медика, которая задолбала своей ваткой с нашатырем.
А когда в этой карусели мы с капитаном опять случайно остались один на один, я, резко прервав судорожные всхлипы, спокойным голосом спросил: «Еще вопросы есть?». И тут же захлюпал снова, так как надолго нас одних уже не оставляли.
Таким образом, на «Волге» зловещего черного цвета я все-таки прокатился.
Очередная мелкая и не нужная победа.
Но самолюбие потешила.
Мы внимательно рассматривали друг друга.
Я искал к чему придраться — хотя бы по внешним признакам, в плане возможной антипатии.
И не находил.
Стройный подтянутый мужчина лет сорока. Костюм, галстук, темно-серая рубашка, черные туфли — все обыденно, без вызова, но сидит как влитое. Не выразительное худое лицо. Чуток усталое, не загорелое, красавцем не назовешь. Серые спокойные глаза. Умные. Смотрит не мигая. Эмоций — никаких. Просто смотрит. Как на табурет. Мне почему-то это нравится.
Упрямо молчу и не отвожу глаз.
— Что Вы хотели нам рассказать?
Еще два плюса ему в кассу.
Во-первых, после длинной паузы сам начал разговор.
Во-вторых, обращение на «Вы» к ребенку. Он мне все больше и больше импонирует.
Встаю, пересаживаюсь на стул ближайший к его письменному столу. Черт, ноги до пола не достают.
Неудобно.
— Сергей Владимирович! Как Вы можете объяснить тот факт, что ребенок семи лет запросто оперирует сложными логическими построениями, без усилий формирует комплексные умозаключения и держит в своей голове такое количество информационных посылок, что не каждый взрослый в состоянии их запомнить, даже при значительном усилии с его стороны?
