Вы, дети двухтысячных! Искушенные интернетом, мобилами и планшетами! Вы представить не можете, какое это счастье — сидеть всем двором в темноте на занозистых лавках и смотреть «Гуссарскую балладу» на изношенной и потрескавшейся кинопленке. А в летнем кинотеатре я узнал, кто такой Фантомас. Поход туда в то далекое время был для меня как посещение Большого театра для меня нынешнего. По крайне мере, по эмоциональному эффекту.
С заднего торца летнего кинотеатра на пустыре мы дрались с мальчишками из соседнего двора. Вернее, дрались пацаны постарше, а мы, мелкота, швыряли в противника камнями. Доставалось и своим, и чужим.
Что интересно, дрались всегда по субботам. Начинали собираться где-то после шести, переругивались, распаляя боевой дух. Понемногу, легкая пехота в лице малолеток начинала пошвыривать голыши, и когда пара-тройка зарядов попадала в цель, шли уже стенка на стенку. С визгом, азартом, соблюдая своеобразный боевой порядок и не писаные правила — ножи и железо не брать, лежачего не бить, после первой крови в сторону.
И взрослые как-то ровно относились к этому варварству. Замажут зеленкой потрепанных драчунов и в воскресенье на море — зализывать раны в здоровой соленой водичке. Пляж — это "демилитаризованная зона", где бойцы оттуда и отсюда дружно вспоминают «минувшие дни и битвы, где вместе рубились они»…
Кстати, сегодня — суббота. Активные игрища на свежем воздухе, наверное, уже в разгаре, но меня туда почему то не тянуло. Я стоял на крыльце и впитывал знакомые и давно забытые запахи.
Вечерело.
Заходящее солнце красным маревом заливало верхние этажи пятиэтажек. Двор устало шевелился. Вздыхал, гремел доминошными костяшками, покрикивал из окон на загулявшихся детей, играл в «дочки-матери», сосал пиво, тявкал, мяукал, кудахтал…
— Привет, Булка! — головастый крепыш лет девяти медленно подходил ко мне справа по отмостке дома.
Трюха. Трюханов Вадик из соседнего подъезда. Оболтус с вечно испачканной физиономией и ожогами на руках.
— Смотри, чего есть, — у Трюхи в кулаке зажат зеленоватый цилиндр с внутренними продольными отверстиями.
Блин, придурок! Это же «свистуля» — трубчатый порох, который немцы в войну использовали в боевых зарядах. Его легко найти на тридцать пятой батарее около Казачьей бухты. Значит, Трюха лазил туда. Действительно, придурок.
— Запалим? — Трюха вытащил из кармана кусок фольги и деловито стал обматывать «свистулю».
Когда трубчатый порох горит в фольге, он издает характерный резкий свист, за что и получил такое название. Если правильно обмотать — получается что-то вроде свистящей ракеты. Трюха — большой любитель таких фейерверков. Батя у него — мичман. Сейчас — кладовщик, но в прошлом сапер. «Яблочко от яблони…», что называется.
