Но семье Эскалант нужно отдать должное. Никто не вспомнил о моей прошлой истории. Хорошо было бы так же легко стереть память о том скандале людям и мне…
К подобным мероприятиям я теперь готовилась боле ответственно, ведь нынешнее положение обязывало – быть украшением своего жениха. Я надела чёрное длинное платье, с глубоким вырезом и длинными рукавами. Визажист наложил мне макияж на лицо – густо прокрашенные ресницы, подводка и кровавая помада на губах.
На моём безымянном пальце блестел приличный бриллиант, подаренный Гаспаром в честь помолвки. Мы с ним смотрелись слаженной командой в чёрных одеждах.
Сотни пытливых глаз, тысячи мерзких и подлых мыслей и столько же злорадных языков, порождающих немыслимые сплетни, основанные на прошлом и настоящем. Я намеренно не интересовалась статьями обо мне и прошлом скандале. Но думаю, посмотрев сегодня на реакцию общества, завтра именно с этого начну свой новый день
Гаспар, как всегда понимая меня без слов, молчал. Свою поддержку выражал лишь поглаживанием моей руки.
Лимузин въехал на подъездную аллею шикарного отеля «Royal». Миллионы огней освещали нам путь. Роскошь царила вокруг – об этом говорили богатые автомобили уже прибывших гостей у крыльца. Звучала музыка и весёлый гомон голосов, иногда раздавался смех. Светская жизнь бурлила, она бессмертна на века.
Прошло ещё несколько минут, когда очередь дошла и до нашего автомобиля. Я будто во сне терпеливо ждала, пока Гаспар давал пару интервью. Мило улыбалась под вспышки фотокамер и, наконец, вошла в огромный бальный зал под руку с женихом.
Всеобщее внимание светской толпы обратилось к нам. Язвительный шёпот, оценивающие взгляды, лицемерные улыбки… Нет, я не скучала по этому!
И в тот же час я покорно шла, гордо расправив плечи и вскинув подбородок. Пусть же знают – гордячка вернулась! Её не сломить! Она стала только сильнее и ей глубоко безразлична ваша мелочность!
Моя светская пытка длилась немногим больше часа. За это время я увидела много знакомых лиц. Кто-то подходил к нам, добродушно приветствуя, кто-то игнорировал. Я знала, что большинству из них приходилось общаться со мной из-за уважения к Гаспару.
Но если быть до конца откровенной, мне было всё равно. Может, прежнюю Латти это бы очень сильно задело. Но я, настоящая, пережила за свой короткий жизненный стаж столько горестей и бед, что у большинства этих милых и высокомерных куколок просто не выдержали бы нежные ушки, не говоря о том, чтобы испытать такие события лично.
