Еще был салат из шпината, цыплячьего гороха и зеленой репки и чаша замороженной черники со сладкими сливками.
– Как вы думаете, оставят нас вместе? – принялся гадать Пип, когда они блаженствовали от сытости.
Жаба скривился:
– Надеюсь, что нет. Меня уже тошнит от вида твоих ушей.
– Ого, – проговорил Пип. – Послушайте, воро́на обзывает во́рона черным! Ты, конечно же, будешь разведчиком, Жаба. Тебя выставят из замка подальше – как только возможно, – и когда явится Манс Райдер, тебе останется просто поднять забрало; увидев твою рожу, одичалые в страхе убегут.
Расхохотались все, кроме Гренна:
– Надеюсь, я – разведчик.
– И ты, и все остальные, – сказал Маттар. Всякий, кто носил черное, поднимался на Стену; всякий обязан был взять сталь, обороняя ее, однако разведчики были истинным сердцем Ночного Дозора. Это они берут на себя смелость выезжать за Стену, прочесывать Про́клятый лес и ледяные горные высоты к западу от Сумеречной башни, выискивая одичалых, великанов и чудовищных снежных медведей.
– Не все, – сказал Халдер. – Я хочу в строители. Какой прок от разведчиков, если Стена обрушится?
Орден строителей поставлял каменщиков и плотников, занимавшихся починкой крепостей и башен, горняков, копавших тоннели и бивших камень для дорог и троп, лесничих, срубавших новую поросль там, где лес слишком близко подступал к Стене. Прежде они, как говорили, вырубали огромные ледяные блоки из замерзших озер в недрах Про́клятого леса и волокли их на санках на юг к Стене, чтобы сделать ее выше. Но те дни закончились не один век назад; теперь черные братья могли только проехать по Стене от Восточного Дозора до Сумеречной башни, выискивая трещины и проталины и при необходимости ремонтируя их.
– Старый Медведь не дурак, – рассудил Дареон. – Ты, конечно, будешь строителем, а Джон разведчиком. Он среди нас лучший фехтовальщик и наездник, а дядя его был первым разведчиком, прежде чем… – Голос его неловко умолк, когда он понял, что собирался сказать.
– Бенджен Старк по-прежнему остается первым разведчиком, – ответил ему Джон Сноу, вертя в руках чашу черники. Все прочие пусть отказываются от надежд на возвращение его дяди, но он подождет. Джон отодвинул ягоды, почти не прикоснувшись к ним, и поднялся со скамьи.
– Ты что, не хочешь их есть? – спросил Жаба.
– Они твои. – Джон едва попробовал парадные блюда Хобба. – Ничего в глотку не лезет! – Взяв плащ с крюка возле стены, он направился наружу.
Пип увязался за ним.
