- Ч-черт!
Падая, она выставила руки вперед, как учил ее отец, опытный фронтовик, но что-то не получилось, "не срослось", как говаривала ее подруга из Конотопа Барбара Брыльска, - Алла упала и сильно ударилась затылком о брошенную строителями бетонную плиту. Тогда перед ней впервые промелькнула вся ее небольшая жизнь - детство, школа, младенчество. Вот она сидит на горшке и мощно тужится, а вокруг довольно смеются мамины гости, подбадривают ее, гладят по рыженькой головке. Только седоусый боцман Оноприенко хмурится и на его серебряных усах дрожат слезы. Маленькая Аллочка уже понимает, в чем дело: взрослые только что пришли с похорон дедушки Сталина и все осиротели. "Осиротели," - это слово Оноприенко произносил мягко грассируя. (Его дед был беглым французом из древнего грузинского рода.) Видимо, боцман так часто повторял это, потому что слово "осиротели" было созвучно фамилии его пра-прадеда - Джюряба Церетели, известного кавказского писателя, автора "Витязя в тигровой шкуре"...
Второй раз подобный промельк жизни случился с Аллой в зрелые годы, в Швейцарии. Там ей удаляли треть аппендикса. Алла (тогда уже "Борисовна") впала в кому и как бы сверху наблюдала за действиями врачей в операционной. Магистр хирургии Майкл Дебейки что-что кричал своим ассистентам на швейцарском языке, чернокожая медсестра Отари хлопала тело Аллы по обвислым щекам, пытаясь привести пациентку в чувство, от растерянности забыв, что та под наркозом. Приборы осциллографов вместо фигур Лиссажу вычерчивали мертвенные зеленые прямые, перья самопиздцев не дрожали, и на бумажных лентах текла черная прямая линия.
- Defibrilliator! - по-немецки выругался Дебейки, прилаживая к ее дряблой груди пластины электрошокового аппарата, затем скомандовал: -Priamoy ukol w serdse!
Чернокожая сестра Отари, только недавно пасшая овец в предгорьях Килиманджаро, перехватила огромный шприц обеими руками так, словно это был охотничий кинжал и с маху воткнула его в грудь клинически мертвого тела. Навалилась всем телом на поршень, выдавливая раствор диэтиламида лизергиновой кислоты в остановившееся сердце.
Вот тогда и промелькнула вторично перед Аллой вся ее жизнь. Боцман Оноприенко ("осиротели"). Юное лицо школьного пионервожатого Чикатилова, который любил сажать первоклассницу Аллу к себе на колени (в классе ее дразнили Пугалом). Песня "Аль Пачино", после которой она проснулась знаменитой. Ночь, когда она лишилась девственности.
