Надеюсь, вышеизложенное не будет понято как намерение как-то умалить значение Булгакова и его творчества для русской литературы. Намерение состояло только в посильном восстановлении истинных черт отношений двух писателей и защите одного из них от предвзятого взгляда на него со стороны авторов, унаследовавших не лучшие приемы советского литературоведения.
Незнание творчества Слезкина, предвзятая интерпретация статьи Булгакова "Юрий Слезкин (силуэт)" приводит В. Сахарова к следующему пассажу: "Удачливый писатель старшего поколения вначале покровительственно и свысока посматривал на молодого собрата по перу, однако, видя стремительное развитие и успех бесспорного таланта, стал мучительно завидовать Булгакову. Окончательно испортил их отношения полный тонкой иронии критический очерк Булгакова о Слезкине в берлинском журнале "Сполохи" (1922, No12). (Если бы это было так, разве могли быть надписи на книгах Булгакова "Милому Юре Слезкину..." в 1924 г. и Слезкина "Моему любимому герою Михаилу Афанасьевичу..." в 1925 г. ? - Ст. Н.) Впоследствии колоритная личность Слезкина дала Булгакову богатый материал для создания сатирического образа писателя-завистника Ликоспастова в "Театральном романе".
Между прочим, именно незнанием творчества Слезкина можно объяснить и начало этого примечания В. Сахарова. Вот оно: "Слезкин Юрий Львович (1885-1947) - плодовитый беллетрист, автор весьма легковесного, переполненного литературными штампами романа "Столовая гора" (он же "Девушка с гор", 1922), в котором описаны владикавказские события, а в писателе Алексее Васильевиче узнаются черты М.А. Булгакова."
Во-первых, о легковесности. Вряд ли такие разные и отнюдь не легковесные писатели, как Александр Грин, А.С. Новиков-Прибой, С.Н. Сергеев-Успенский, А.Г. Малышкин стали бы кривить душой, отзываясь о творчестве "легковесного беллетриста". Но именно им принадлежат теплые слова о творчестве Слезкина. В частности, А. Грин говорит о своей "зависти к легкому и умному перу" Слезкина.
Во-вторых, еще о легковесности. Роман "Столовая гора" был завершен автором в сентябре 1922 года. Однако был напечатан он только в 1925 г. И дело вовсе не в том, что не было издателя.
Цензура увидела в нем пасквиль на советскую власть (ничего подобного там, разумеется, не было, а давалась картина трудного становления новой власти на Северном Кавказе). Лишь вмешательство А.В. Луначарского, который начертил резолюцию: "Ничего антисоветского в романе не нахожу" позволило роману увидеть свет, хотя и с существенными сокращениями (они касались эпизодов, в которых Слезкин показал некоторые глупости Советской власти, однако без всякого злорадства - полная рукопись хранится в РГАЛИ, желающий может убедиться в сказанном).
