Да, Милана другая — немного высокомерная, обожающая судить человека по внешнему виду, — но разве встречаются люди без недостатков? Он верил — притрутся. Пусть не сразу, пусть через некоторые ссоры или препирания, но они смогут научиться не только жить вместе, но и быть счастливыми.
Он старался быть оптимистом.
А потом… она принесла кольцо. Два кольца. Одно женское и одно мужское — парные. Тупя взгляд в пол и краснея, спросила, согласится ли он принять такой подарок? Надеть и носить украшение в память о ней, чтобы, мол, когда на душе станет грустно, можно было взглянуть на палец и вспомнить, что на самом деле он счастлив?
Канн надевать кольцо не желал — где это видано, чтобы мужчину "кольцевала" женщина? Настойчиво, с умыслом, прикрывая все это нежной душевной заботой? Но так как убедительных доводов так и не нашел, — а Мила в тот момент выглядела такой хрупкой и уязвимой, — украшение с тяжелым сердцем все‑таки надел.
— Смотри, Канна "окольцевали"! Не думал я, что когда‑нибудь такое случится!
— Ага, попался наш заядлый холостяк.
— Тоже "подцепился" на крючок.
— Крючком!
Ребята добродушно посмеивались. Подначивали друга, бесконечно шутили и — нет — нет — спрашивали о том, когда же состоится "официальная" церемония, и девичье кольцо сменится его — мужским и настоящим?
Аарон молчал.
Пил вместе со всеми в баре и не говорил о том, что он уже который вечер, возвращаясь домой, сразу же идет в спортзал и тренируется до седьмого пота. После принимает душ — такой долгий, что Мила начинает капризничать, — а потом возвращается не в постель, нет, — а поднимается в кабинет, где якобы ищет работу.
Он и вправду искал работу — раз за разом просматривал объявления от гражданских в надежде подыскать себе мало — мальски стоящее "дело", — однако истинной причиной его поздних посиделок наверху являлась вовсе не работа, а самое обыкновенное нежелание смотреть ждущей внизу женщине в глаза.
В те самые глаза, которые молча спрашивали: "ну, когда же ты уже решишься?"
Когда?
Он не знал.
А потому, подобно кисейной барышне, ссылался то на усталость, то на головную боль (кто бы мог подумать? Дрейк бы засмеял…), то на несуществующую "занятость".
А после подолгу терзался чувством вины, глядя на то, как в его кровати одиноко спит, свернувшись клубком, оставленная без мужского внимания женщина.
*****
Ищу тебя… который год подряд,
Ни города, ни улицы не знаю,
Твой образ в подсознании воскрешая,
Бреду по лабиринту наугад.
