Но никогда еще, судя по голосу администратора дома „Мужчина на заказ“, не просили то, что просила Райна:
— Да, мне с театральным образованием. Либо выступающего на сцене, либо состоящего в актерском кружке.
Ее спросили: „Вам похожего на кого‑то из известных актеров?“, и заказчица поморщилась:
— Мне все равно, какой внешности. Но чтобы с актерским талантом.
После длинной паузы ей пообещали, наконец, выполнить просьбу.
Когда спустя сорок минут в дверь позвонил человек, ему открыла одетая в длинный пеньюар хозяйка квартиры, проводила в просторную комнату, позволила раздеться, дождалась, пока будет готов слушать и уведомила:
— Я плачу двойную ставку, если вы признаетесь мне в любви так, чтобы я вам поверила.
— Что?
— Признание.
— В любви?
— Да. Это так сложно?
Мужчина — на вид около тридцати пяти, одетый в вязаный джемпер и джинсы, со стильной прической на длинных волосах, — взглянул на нее со смущением и прочистил горло.
— А…
— Нет, — отрезала Райна, — сексом мы заниматься не будем.
— Даже после признания?
— Даже после него.
Она отхлебнула из бокала янтарную жидкость — вино?
— То есть в любви.
— Да, в ней.
— А если вы не поверите?
— Не заплачу ни цента.
„Актер“ взглянул обиженно. Но через секунду о чем‑то задумался с увлечением. Попросил:
— Мне нужно отрепетировать.
— Репетируйте, — тяжелые черные волосы скользнули по шелковой ткани и мягким шорохом — качнулась голова. — Ванная там.
А спустя час она уже снова сидела на крыше и смотрела на затянутое белесой дымкой ночное небо; актер ушел.
— Он так и не смог, знаешь? — шептала Райна кому‑то, сидя на шезлонге. — У него не вышло сказать так, чтобы я… Чтобы я поверила, как тебе. Вот тебе я всегда верю — каждому слову…
Ее собеседник привычно молчал.
— Я опять напилась, да? Но ты же меня не судишь?
Тишина; с проспекта внизу доносился далекий гул машин.
— Не судишь, я знаю. Наверное. Только… пьющая или нет, я все равно тебе не нужна. Никогда не была нужна. Никогда.
И вниз вдруг полетел вышвырнутый за парапет пустой бокал из‑под шампанского. Когда и где он приземлился, Райна уже не слышала — она горько плакала, уткнувшись носом в неприкрытый и потому отсыревший матрас на шезлонге.
Нордейл. Уровень четырнадцать.
— Аарон, ты что, совсем разучился себя чем‑то самостоятельно занимать? Ты смотри — заставлю тебя мести парковку перед Реактором.
— Начальник, да я же не прошу чего‑то особенного — ну, хоть какое‑нибудь задание. Неужели ничего нет?
— Пока ничего. Ты порадуйся, что на Уровнях тихо, отдохни.
