*****
(Hoobastank — he Firs Of Me)
— Прекрати мучить себя, Марго. Забудь его.
— Не могу.
— Можешь. Найми сенсора, сотри память и живи дальше.
— Не хочу.
— Не хочешь? Ну и дура — всю душу уже себе изодрала.
Дора всегда курила сигареты с ментолом. Эксцентричная, пожилая, красившая волосы в неестественно яркий бело — золотой цвет она всем казалась циничной взбалмошной и слишком прямолинейной старухой, однако с Райной она в корне менялась — вдруг делалась мудрой, понимающей и совершенно адекватной.
Они познакомились на одной из светских вечеринок и сразу же слиплись — молодая и старая. Обе изодранные изнутри, битые жизнью, привыкшие на людях прикидываться совершенно другими личностями женщины. Обе богатые и осознающие простую истину: если смысла в жизни нет, то никакие деньги его не добавят.
И изредка общались — никогда о «погоде» или пустяках, но всегда о чем‑то важном.
Как теперь.
Дора сидела в обшитом позолоченным шелком кресле с белой витой спинкой, смотрела в окно и не обращала внимания на то, что пепел с сигареты иногда падал ей прямо на дорогую юбку.
— Сколько ты уже тащишь с собой эти воспоминания?
— С Восьмого.
— С Восьмого! — пожилой голос «подруги» прозвучал цинично и с примесью горечи. — Ты давно уже должна была забыть о нем. Еще на Девятом.
Должна была, но не забыла. Каким‑то непонятным образом Райна прятала ценные ей воспоминания так глубоко, что при Переходе до них не добиралась система — сжирала все остальное — память о прежней работе, друзьях, подругах, знакомых, но вот его — Аарона — не трогала. Райна бы ей не дала.
Никому бы не отдала.
— Зачем ты его ищешь?
— Чтобы увидеть еще раз. Чтобы извиниться…за шрам.
— Да он давно забыл о тебе! Тысячу лет назад залечил свой шрам, нашел себе другую женщину и счастлив с ней. Ты это хочешь увидеть? Он не помнит тебя, Марго, не помнит. С чего бы ему помнить?
Райна смотрела в то же окно сухими глазами. Их разговор напоминал ей бусы — всегда одна и та же последовательность слов, а звенья замкнуты на круг — один и тот же результат.
— Может, и не помнит, — отвечала ровно. — Только все равно хочу увидеть.
— Сколько ты уже ищешь? Сколько шерстишь базы данных, справочники, телефонные книги? Шесть Уровней? Марго, ты сейчас на Четырнадцатом. Сколько еще тебе нужно пройти, чтобы успокоиться?
Пока не найду.
Райна и сама не знала, зачем искала его, — Дора была права: Аарон не помнил ее. Давно уже не помнил. И не нужны ему ее извинения, но они нужны ей. В них — смысл ее жизни, потому что другого у нее давно уже нет. Изуродовав, Джокер закрыл ей путь к самому главному и ценному — любви, — а без любви разве есть смысл? Какой?
