– Чего вылупился? – Князь медленно, чуть ли не по слогам выговаривая слова, задал свой вопрос.
«А, это у него губы задеревенели от поганок, – догадался Ваня. – Наверное, не только губы, но и мозги тоже, если они вообще у него есть».
– Позовите переводчика, – приказал князь. – Эта дубина не понимает, что ему говорят.
Переводчика звать и не нужно было вовсе, потому что стоял он рядом и тут же приступил к «толкованию», перемежая каждое слово ударом по голове. По окончании перевода лицо готовящегося к стрельбе выразило ещё большее недоумение, чем до него.
– Он снова не понял. Повторить перевод, – так же, почти по слогам, приказал спокойный, как удав, покемонский князь.
Переводчик выполнил приказание.
Ваня, до которого стало медленно доходить, что от него требуется, казалось, вообще потерял дар речи.
– Этой дубине нужен двойной переводчик, – спокойно подытожил князь.
– Не надо! – крикнул Ваня, сколько было сил. – Я всё понял, но метать гарпун не буду!
– Не будешь? Будешь! – Это был голос зелёного покемона. – Ещё как будешь, – добавил покемонский шут и вышел на авансцену разыгрываемого действа. – Благородненького решил из себя покорчить? Ну, покорчь, покорчь две минуточки.
Покемоны, стоявшие справа от шута, прыснули, как по команде, а шут с нескрываемым удовольствием продолжал:
– А когда ты там на мать свою кричал, благородство твоё где было, благородненький ты наш? Ты нас тогда слушался, все наши команды выполнял, а теперь-то уж и подавно послушаешь.
Ваня смотрел на шута широко раскрытыми глазами, не понимая, о чём тот говорит.
– Ну, чё, фокус показать? – загадочно спросил покемонский шут.
Все покемоны злобно захихикали:
– Показать, показать.
Шут принял позу метателя стрел. За этим тут же последовал приказ, сказанный неожиданно громким голосом:
– Правую руку со стрелой поднять! – скомандовал он, и сам сделал то же самое.
Против своей воли Ваня сделал всё, как показал покемон.
– Прицелился в грудь! Бросай!
Ваня повторил всё, что ему показали, и стрела-гарпун, тяжело ухнув, полетела в мамину грудь. Но, не долетев всего чуть-чуть, она развернулась и больно вонзилась ему в грудь.
– Ай, – вскрикнул он, и почувствовал, что стрела пронзила насквозь его бестелесную душу, пригвоздив её к стоящему за ним столбу.
– Хороший мальчик! – одобрительно зашумели покемоны. – Хороший! Хороший!
Хоть тела у Вани не было, но было очень больно. Наверное, если бы это произошло там, на земле, с его физическим телом, было бы не так больно, потому что здесь к этой физической боли добавлялось ещё и ощущение вечности и вечно не проходящей боли, смешанной с угрызениями совести, которая здесь не умолкала никогда и ни при каких обстоятельствах.
