Захар молчал. Его мутило. То ли от лекарств, то ли от голода, то ли мыслей о том, что в лагерь придется вернуться.
– Кто бы мог подумать, что танцы – такой опасный вид спорта, – попытался пошутить отец. – Что случилось-то? Поскользнулся? Партнерша подножку поставила?
– Не знаю, – сказал Захар.
– Что значит «не знаю»? – насторожился отец. – Ты трезвый был?
– Ты головой ударился? – взвилась мама.
– Отстаньте от меня все! – прошипел Захар, и дальше, постепенно повышая голос: – Я не хочу об этом говорить! Мне плохо! Я спать хочу! Я жрать хочу! Я сдохнуть хочу! И не лезьте ко мне со своими вопросами!!!
В больничном холле наступила тишина. Мама застыла от ужаса.
– О’кей, – спокойно сказал отец, – я забираю тебя к себе. Только лекарств купим.
* * *
Успокоительные оказались мощные. Весь следующий день Захар провел в коматозе. Поел. Завалился спать. Потом его разбудили, и какой-то человек задавал вопросы о Егорове. Захар отвечал «да», «нет», «не помню». На вопрос о гематоме пытался отмолчаться, но человек настаивал. Пришлось сказать «кажется, Егоров приложился». Когда человек уехал, папа объяснил, что это следователь. Захар снова поел и уснул. Продрых до утра.
За завтраком все молчали, даже Стефа. Допивая чай, папа спросил:
– А кто вообще в полицию позвонил?
Захар пожал плечами.
– А что ты вообще знаешь?! – взорвался отец. – Твоему тренеру статью уголовную шьют, а ты только плечами жмешь! Ты понимаешь, что его реально посадить могут?!
Захар уткнулся в чашку.
– Ты ответить что-нибудь определенное можешь?! Бил тебя Егоров или нет?
Захар помедлил… и снова пожал плечами.
Отец грохнул по столу ладонью.
– Так! Через пять минут жду в машине! С вещами! Ты едешь в лагерь и там все разруливаешь! Пора уже отвечать за свои поступки!
Стефа вжала голову в плечи и выскользнула из кухни. Отец одним глотком допил чай и тоже вышел.
– А я ведь знала, что это ты Стефу в подвале запер, – непонятно зачем сказала тетя Карина. – Еще тогда знала.
* * *
На дневную тренировку Захар опоздал, но все равно отправился в зал. Шла протанцовка. Егоров стоял у двери с кружкой, от которой пахло имбирем, и смотрел на танцующих с фирменным выражением: «Хромоногие криворукие идиоты на мою голову». Подмышкой у него была зажата тонкая ветка осины с зелеными листиками. Увидев Захара, он удивленно поднял бровь:
– Вернулся?
Тот кивнул. Егоров смерил его взглядом.
– Переобуваться – и на паркет!
Захар переобувался и выискивал взглядом Полину. Ее вел по паркету Лев – уверенно и нагло. «Ничего! – подумал Захар. – Сейчас вернешься к своей Светочке!» Но дойти до Полины не успел.
