‑ А, ‑ сообразил он. ‑ На моей родине нас зовут «уличные крысы», ‑ он произнёс термин сначала на имперском, потом неуклюже перевёл на чаммурский.
‑ Белбун — хорошая еда. ‑ сообщила Эвви, воспользовавшись чаммурским словом «крыса». ‑ Никто не даст фукдак съедобного белбуна.
Браяр открыл рот, чтобы спросить, все ли её слова и мысли вращались вокруг еды, а потом закрыл его. Как он мог забыть, каково это — всегда ходить голодным? О чём ещё он думал, помимо выживания, пока не попал в Спиральный Круг?
‑ Сама ты тоже считаешь, что у тебя нет чести? ‑ спросил он Эвви. ‑ Лучше найди что-нибудь, на чём можешь поклясться, потому что иначе я тебя не отпущу.
Эвви закатила глаза:
‑ Клянусь моими кошками и Кэнзэн Милосердной, Леди Исцеления, богиней Янджинга, ‑ нарочито терпеливым голосом и с чересчур терпеливым выражением лица произнесла она. ‑ Я бы и плюнула тоже, но в таком положении только лицо испачкаю.
Браяр поглядел на неё, пытаясь определить, хотела ли она его обмануть. Ему вдруг пришло в голову, насколько трудно было сказать, говорит ли кто-то правду, глядя человеку в глаза. Ему всё-таки придётся довериться своим инстинктам.
Он отпустил тростник и марену. Тростник отцепился от стеблей марены, затем вплёлся обратно в каркасы корзин, осыпая на землю успевшие отрасти листья и стебли. Большинство из них были рады вернуться к прошлому, неживому состоянию. Они успели забыть, как много сил отнимали рост и пускание корней. Марена же, крепко укоренившаяся и не собиравшаяся это менять, потянулась прочь от Эвви.
Та села, потирая руки и ноги, чтобы восстановить ток крови.
‑ Третий час после зари, ‑ устало сказала она Браяру и плюнула на землю рядом с собой, чтобы скрепить обещание.
Марена мгновенно высосала влажное пятно плевка своими корнями, купив себе ещё немного зелёного времени на поверхности, пусть и в тени рынка.
‑ Вот, ‑ порывшись в кармане, Браяр нашёл серебряный дав, стоивший три медных. ‑ Найди хамам и помойся, ‑ приказал он, протягивая монету.
Эвви схватила её, но Браяр не отпускал.
‑ Волосы, уши, шею, всё остальное — чтобы было вымыто к завтрашнему утру. Понятно? ‑ Эвви кивнула, и Браяр отдал ей монету. ‑ У тебя есть другая одежда?
На её лице снова появилось это слишком терпеливое «ты-что-вообще-ничего-не-знаешь?» выражение:
‑ Это — моя лучшая одежда, ‑ ответила она и посмотрела на переднюю часть своей куртки.
Та была покрыта жиром от еды, которую она несла.
‑ Может, я смогу отстирать её в
