‑ Руки, ‑ сказал один из них, когда Браяр уже было прошёл мимо.
Он протянул их, ладонями вниз, и вздохнул. Заговоривший стражник искал тюремные татуировки, а увидел буйство покрытых листьями лоз, которые шли по рукам Браяра от ногтей до запястий. Охранник моргнул, посмотрел Браяру в глаза, потом снова на его руки, и толкнул своего напарника. Тот посмотрел на руки Браяра, моргнул, встретился с ним взглядом, потом снова уставился на лозы.
Браяр уже привык к этому. Раньше у него действительно были тюремные татуировки, чёрные кресты на коже между большим и указательным пальцами, на каждой руке. В большинстве стран это означало два ареста и судимость за воровство. Когда Браяру исполнилось тринадцать, он устал от того, что из некоторых мест его выгоняли или постоянно сопровождали его там. Не посоветовавшись с Розторн, он сварил растительных красок и позаимствовал у своей подруги Сэндри её лучшие иголки. Его план состоял в том, чтобы вытатуировать себе цветущие лозы, перекрыв предательские кресты. Он не сообразил, что растительные краски под влиянием его зелёной магии могут выйти из-под контроля. Конечный цветастый результат перекрыл тюремные татуировки так, как будто их вообще никогда не существовало. Новый узор также превратил руки Браяра в миниатюрные, часто меняющие очертания сады, привлекавшие гораздо больше внимания, чем его старые татуировки.
‑ Эй, они двигаются — и под ногтями тоже, ‑ воскликнул один из охранников, показывая пальцем.
Он посмотрел на Браяра:
‑ И не болит?
‑ Нет, ‑ терпеливо ответил Браяр, привыкший как к подобной реакции, так и к сопровождавшим её комментариям. ‑ Но руки будут болеть, если я буду продолжать держать их так.
Охранники нахмурились и махнули ему, чтобы проходил в соук. Браяр засунул свои цветастые руки в карманы и побрёл в главный проход. Он избегал киосков, где продавали ценные породы дерева и смолы. В них было ещё достаточно живой силы, чтобы вызывать в нём боль — особенно когда касание могло показать ему исходное дерево во всём его великолепии. Мимо рядов, где торговали золотом и медью он прошёл, одарив их лишь беглым взглядом. Его подруга Даджа, маг по металлу, застряла бы тут по уши. Однажды он сам посмотрит поближе, и потом напишет ей об этом, но не сегодня.
Он свернул в Жемчужную Аллею, переходя от киоска к киоску, опытным глазом оценивая чаши с жемчугом. Здесь был жемчуг всех вообразимых цветов и размеров — от малюсеньких белых зёрен, предназначенных для отделки, до чёрных шаров размером с ноготь его большого пальца, которые использовались для украшений или как магические ингредиенты. Соседний проход привёл его к сапфирам всевозможных цветов. Потом шли рубины, затем — изумруды, далее — опалы.
