Может, выход в том, чтобы наделить внешние черты человека моральными характеристиками? И ты говоришь, что у женщины горделивая грудь, благородный подбородок и мудрые глаза. Разве станет кто-то возражать против гордости, благородства и мудрости? Возможно, в эту же категорию входит и просто слово “красивая”. Возможно, следует сказать, что женщина была красива, и на этом остановиться. Пусть читатель сам завершит этот абрис, распишет мой сдержанный набросок собственными представлениями о красоте. Но это довольно тоскливый путь.
Может, стоит сосредоточиться на какой-нибудь одной, особенно приметной детали. Первое, на что я обратил внимание – после распахнутого красного пальто, рыжих волос и всего прочего, – очки. Отвратительные, уродливые очки в роговой оправе. Но даже они не портили незнакомку, – во всяком случае, в моих глазах. Очки подчеркивали ее серьезность, придавали ее внешности весомость. Для меня, жившего с ощущением собственной несерьезности и несущественности, эта черта показалась особенно притягательной. В женщине не чувствовалось никакой мягкости, никакой нерешительности. Она выглядела сильной во всех смыслах этого слова: сильная внешность и сильная личность.
Мы с Рут Харрис во все глаза пялились на женщину, но она и не собиралась смущаться.
– Я не опоздала к началу? – громко спросила она, не обращаясь ни к кому из нас конкретно, а затем узнала меня, очевидно по фотографии на обложке, и добавила: – Вот уж действительно попала в звездное общество, правда?
Я одарил ее своей самой чарующей улыбкой. Она была из тех женщин, которых я бы с удовольствием очаровал. Я уже решил, что даже если больше никто не придет, все равно с радостью почитаю отрывки. Одно присутствие этой женщины стоило всех моих усилий. Я посмотрел на часы. Мы уже задерживались с началом, но Рут Харрис попросила подождать еще несколько минут. И вскоре пришли еще два человека. Грегори Коллинз и Никола.
– Простите за опоздание, – оживленно сказала Никола, словно ее появление само собой разумелось. – Я заблудилась. А потом встретила этого приятного человека и спросила у него дорогу. Оказалось, что он тоже идет сюда и тоже заблудился, но все-таки мы здесь.
Мы с Грегори переглянулись и попытались найти какие-нибудь слова.
– Меня зовут Грегори Коллинз, – вымолвил я наконец, пожимая ему руку.
– А меня Боб, – ответил Грегори не моргнув глазом, – Боб Бернс.
Ничего себе имя.
– Приятно познакомиться, Боб.
– Не Робби Бернс, случаем? – спросила Рут Харрис, коротко хихикнув.
