Человек лишь смотрит на тебя, сам не понимает что именно он хотел от тебя перед смертью, потом поворачивается и тихо идёт домой. Забыв попрощаться почему-то.
А на следующий день – ты узнаешь что он умер.
Дедов – стало пятеро.
Мы сидели за столом в маленькой комнате. И молчали.
Из-за окна выходящего на улицу светило приветливое майское солнце, пели птицы, и доносилась детская считалочка – раз, два, три четыре, пять – я иду тебя искать.
Никто не подымал глаз.
Только считалочка – звучала всё громче, наверное дети стали играть ближе к стене нашего завода.
Второй дед – умер через месяц.
Он был самым молчаливым из всех. никогда не рассказывал о своём прошлом. Говорили что оно было ужасным. Его можно было назвать угрюмым.
Но он занимал свою нишу в коллективе – как каменная стена. Которая примеряла все разногласия между дедами.
Стена упала тихо. И быстро.
Утром жена пришла на работу в слезах – он не проснулся.
Его смерть удивила меня – у него не было тоскливых глаз перед смертью.
Казалось, он хотел ещё жить.
Может смерть ошиблась?.
Деды стали мало разговаривать между собой. Старались полностью углубится в работу. Как будто она могла защитить их, спрятать от происходящего. Забыть что они уже старые. И смерть стоит где-то рядом.
Мы снова сидели у стола. А за окном – доносилась считалочка.
– Раз, два, три четыре, пять – я иду тебя искать.
Я поднял голову и посмотрел на дедов – у них у всех на лице был страх.
К следующему – смерть пришла через две недели.
Он поехал к брату и не вернулся. Кажется что-то с сердцем.
Его забрали в больницу.
В палату для стариков.
Откуда – как правило, уже никто не выходит живым.
И они это хорошо знают.
Каждый кто попал туда – хочет лишь быстрее уйти на тот свет.
Только одно общее есть у них в палате – они уходят по ночам …
Деды перестали улыбаться.
Они перестали ругаться, шутить.
И вообще – разговаривать между собой. Как будто что-то ужасное ходило по цеху. Которое выдёргивало один за другим – каждого из них …
Лишь глядя на меня – они снова, порой улыбались. Теперь многое изменилось в цехе – они защищали меня перед начальством, хвалили, добились мне повышения зарплаты и в то же время позволяли мне опаздывать на работу.
Казалось, они стали боятся потерять меня, цепляясь своими старческими руками за мою молодость – как за последнюю соломинку. Как будто говоря мне взглядом: – Ты же хамелеон, мы знаем! Чтобы делал ты в этой ситуации: Как бы выжил?
Они спрашивали меня об этом своими глазами.
