Такому огромному.
Великому.
С его миллиардными расстояниями.
Ужасающей силой.
И триллионами звёзд во вселенной.
Он же по сути … совершенно не пригоден для жизни.
Так почему мы всё ещё живы в нем?
Почему среди ледяного холода, радиации и миллиарда пустых безжизненных планет – вдруг оказалась одна зелёная?
На которой, я, размером с микроб – лежу в мягкой постели. Ковыряюсь в зубах. И трахаю жену по ночам. Слушая весёлые песенки.
И откуда мне, по сути – плевать на всё величие космоса.
На все его созвездия и галактики – вместе взятые.
Как и всему человечеству.
Потому-что …
Да, друзья мои! Вы правильно догадались!
Потому-что … мы его …
… Нае..али – Шепчу я поднимаю голову в небо. – Причём по крупному!
Звезды тупо смотрят на меня. Ничего не соображая.
– Ну и ладно – Шепчу я. – Светите себе дальше!
Чувствуя что настроение моё – постепенно улучшается.
Я стоял у зеркала.
Рассматривал себя справа, слева.
Иногда включал настольную лампу за спиной и прикрывал шторы на окне.
Но результат был неутешительный – два прыща на лбу, морщины, унылая физиономия, серые щеки и потухший взгляд.
– Я такого у мусорника видел … – Вдруг вспомнил – такой же тип там стоял, вытаскивал кульки наружу и копался в них. По всей видимости, нашёл мужик свою цель в жизни.
– Пипец … – Расстроился я. Но тут же взял себя в руки. После чего изобразил на лице самую жизнерадостную улыбку на которую был способен.
Но физиономия в зеркале лишь жалко скривилась как будто у неё забрали кулёк из мусорника.
И это вконец разозлило меня.
Нет. Я не собирался сдаваться. И отходить от зеркала с такой физиономией.
И тогда я стал кривляться – показывал сам себе язык, надувал щеки, косил глазами в разные стороны.
Но ничего не помогало – физиономия не выглядела счастливой, взгляд у неё оставался потухшим, и лишь жёлтые зубы иногда показывались изо рта.
– Тфу! – Сплюнул я с досадой.
Физиономия сплюнула тоже.
И тогда я стал раздеваться перед ней. Стянул рубашку, стал трясти грудями, размахивать руками. Но вместо забавляющегося атлета в зеркале появилась жуткая картина припадочного дистрофика в конвульсиях.
– Я все-таки рассмешу тебя сегодня! – Упрямо закричал я и стал снимать штаны.
Физиономия слегка удивилась, затем стала стаскивать с себя их тоже.
Но … она снова не улыбалась. И это просто доводило меня до бешенства.
– Ты сама хотела! – Торжествующе воскликнул я и спустил трусы вниз.
Физиономия слегка напряглась, затем наклонилась и стала с любопытством рассматривать что там появилось наружу.
