В Нексикан Колосов приехал ночью. Мело. Он вошёл в барак, сбросил вещи в угол, стряхнул с одежды снег и подошёл к столу, за которым сидел Осепьян.
Вокруг стола толпились люди, видимо, сотрудники нового управления.
— Бухгалтерия, Румянцев. Сколько у тебя человек? — Осепьян склонился над блокнотом.
— Девять пока.
— Занимай четыре топчана. Составишь вместе, поместишь шесть. Чего улыбаешься? Мало? Больше нет. Кто без места, посылай на прииск в командировку. Понял?
— Есть в командировку! — бухгалтер уже сдвигал топчаны.
— Производственно-технический?
— Восемь человек.
— Ничего не поделаешь, интеллигенция. Так и быть, два места!
Колосов огляделся. Слабое пламя лампы без стекла беспокойно металось по фитилю. Оно то ложилось плашмя, освещая только доски стола, то поднималось и немилосердно коптило. Устроиться бы где-нибудь на полу подальше от двери. На топчан он уже не рассчитывал.
— Механическая база, Колосов! — кричит Осепьян, поднимаясь. — Тебе нет места. Пойдём в контору, переспим на столах.
В маленькой комнатке, отгороженной досками, стоит железная печь. У окна стол и стул. У стены на полу два матраца. Это кабинет главного инженера, а пока и жильё.
— Что, не прогадал? — Осепьян поставил на стол свечу и, открыв саквояж, зашуршал свёртками. — Есть будешь?
— Нет, — Юрий разделся и лёг.
— А стакан красненького?
— Не хочу.
— Напрасно, я бы с удовольствием. Эх, как это я не догадался захватить бутылочку!
Колосов закрылся с головой. Жарко горит печь. но всё равно холодно. Из всех щелей выползают струйки мороза. Он надел шубу, валенки. Тоже нехорошо.
— Ты чего крутишься? А-аа! Женя избаловала! — Осепьян наклонился и провёл ладонями по пазам. — Да и верно тянет, но спать можно, не на улице. — Он быстро разделся и лёг под шубу. — В тридцать третьем на Утинке был пожар и сгорела вся геофизическая аппаратура. Ну и послал меня начальник управления Пемов на оленях через Якутск до Большого Невера. Месяц не раздевался. Тогда привык. — Он лёг и вздохнул. — Хороший был человек Пемов…
— Почему был? — поднял голову Колосов.
— Потому что нет Его уже. Дали срок — и в лагерь. А там долго ли…
Осепьян поднялся и подбросил в печь дрова.
— Ты знаешь, о чём я подумал? — спросил он.
— Нет.
— Завод твой представил, посёлок. Не посёлок, а город с проспектом, набережной и на перекрёстке милиционер в белых перчатках. Почему милиционер, и сам не пойму. Может, как символ порядка, законности. А? — он прислушался и подошёл к окну. — Кажется, прибывает начальство.
