— Я была такой же — гордой, только моя гордость была направлена на спасение своих чувств к Владу, ведь мой отец не признавал и презирал Дракулу.
— Ваш сын прогнал меня. Да, я люблю его и в глубине души хотела бы стать частью вашей семьи, только не сейчас.
— Как раз сейчас самое время. Потом будет поздно.
— Зато мы сможем беседовать с вами бесконечно долго, — с печальной усмешкой произнесла Агнешка и обратила взор к небесам.
— Глупая девчонка, — Дария коснулась волос польки. — Не беги от любви. Не беги от жизни. Я бы все отдала за то, чтобы обнять своего мужа и сына, но уже не могу.
Агнешка лишь молча, кивнула, и в глазах блеснули слезы.
— Мне пора, — прошептала графиня. — Ничего не говори моей семье. Не хочу ощущать их слезы.
И образ Дарии растаял, а когда полька посмотрела вперед, то резко остановилась. Она оказалась на стоянке перед замком.
Агнешка очередной раз ощутила прострелы в сердце. Упрямая полька уже все решила для себя. Подняв руку, стряхнула с плеча жухлые листья, что прицепились к пальто, пока они бродили по погосту, и направилась к двери.
Раздался звон дверного молотка, а через пару минут дверь отворилась. И все могло бы сейчас казаться особенно мрачным и таинственным, если бы не голос из полумрака:
— Вы к кому? — на свет вышел пожилой мужчина в переднике и колпаке.
— К Дракуле, — неуверенно ответила полька.
— А-а-а, ну проходите, проходите…
— А вы?
— Янко. Повар, — этот повар выглядел как-то совсем уныло, то ли потрепанный вид после ночи в обнимку с бутылкой местного самогона, то ли Дракулы успели хорошо отужинать вчера. — Ожидайте на диване. Я сообщу о вашем приходе.
— Благодарю.
И тот удалился, а Агнешка решила пройтись по зале, она забрела в библиотеку и принялась рассматривать книги. На полках виднелась паутина, тусклый свет пробивался сквозь грязные стекла, озаряя пыль на бюро и стеллажах, видимо давно здесь не было туристов, раз замок снова начал зарастать грязью. Полька смотрела на все это запустение, слушала, как жужжит муха, попавшаяся в паучьи сети, отчего в душе становилось еще тоскливее и холоднее. Но от тоски ее отвлек кто-то, кто стоял позади уже минут пять. Агнешка обернулась и улыбка сама собой преобразила бледное личико:
— Граф, — протяжно произнесла она. — Как я рада вас видеть.
Влад же подошел к ней и по-отечески обнял.
— Наша любимица вернулась. Ты уж извини, что пришлось такими окольными путями тебя зазывать.
— Так это вы автор той безумной идеи с дальним родственником? — она говорила тихо, в ней не осталось обид или злости.
