Так кто же убийца?
Кто-то из «Избранной рады»? Но они вряд ли имели возможность посещать больную царицу. Конечно, можно было подкупить кого-то из сиделок или из лекарей – но почему тогда Иван Васильевич, заговорив об отравлении супруги, не начал следствие, а сразу приступил к репрессиям?
Возможно, потому, что оно ему не было нужно – ведь отравителем был он сам.
Убивать – не было для него в новинку. В тринадцать лет приказал затравить собаками боярина. И ядами Иван интересовался – даже чернокнижника из Лондона выписал.
И вот теперь мы находим недостающее звено – мотив для убийства.
Безусловно, на основании одного лишь слова Грозного нельзя обвинить Анастасию в супружеской измене. Но достаточно и того, что Иван Васильевич верил в эту свою фантазию. Впоследствии он многих своих сторонников отправил на плаху на основании оговора, наветов колдунов или просто дурного сна. Тем более, что истинной причиной могло быть другое – желание высвободиться из-под опеки, получить возможность делать, что заблагорассудится. Ну а представляя моральный облик этого царя и то, сколько народа он отправил в мир иной своими руками, не так уж трудно предположить, что именно он дал яд своей якобы любимой жене, заподозрив ее в неверности. По крайней мере, это объясняет и горе царя на ее похоронах, и его быстрое сватовство к другой, и то, что он первым объяснил ее смерть отравлением, и последовавшие за ее кончиной репрессии.
Смерть
А между тем здоровье царя становилось все хуже и хуже. У него опухали половые органы, а тело покрылось отвратительными гниющими язвами. От него исходил омерзительный запах. Современные медики предполагают, что Иван Грозный был болен сифилисом. Это подкрепляется и химическим анализом его праха: в нем обнаружилось повышенное содержание ртути, а именно ртуть в те годы использовалась для лечения венерических болезней.
Кроме того, у Ивана был деформирован позвоночник: там образовались уродливые наросты, нарушавшие кровообращение и приведшие к параличу. Царь не мог ходить и приказывал носить себя в кресле.
Суеверный царь приглашал к себе знахарей и знахарок. Привезенные откуда-то из Сибири волхвы предрекли ему день смерти – 17 марта. Грозный был в ужасе. Он то падал духом, то молился, раздавая щедрые милостыни, приказывал кормить нищих и пленных, выпускал из темниц заключенных, то опять возвращался к прежней необузданности… 15 марта он приказал нести себя в палату, где лежали его сокровища. Там перебирал он драгоценные камни и определял таинственное достоинство каждого сообразно тогдашним верованиям, приписывая тому или другому разное влияние на нравственные качества человека. Ему казалось, что его околдовали, потом он воображал, что это колдовство было уже уничтожено другими средствами. Он то собирался умирать, то с уверенностью говорил, что будет жив. Между тем тело его все сильнее покрывалось волдырями и язвами.
