Другой пример, из письма одного американского студента В. Франклу. «Мне 22 года… у меня есть ученая степень, у меня шикарный автомобиль, я полностью независим в финансовом отношении, и в отношении секса и личного престижа я располагаю большими возможностями, чем я в состоянии реализовать. Единственный вопрос, которым я себе задаю, — это какой во всем этом смысл» (Франкл 1990: 41).
Как видно, у этих американских студентов все в порядке по части их социального/институционального статуса. Нет порядка только в одном — в смысле их человеческого бытия. Отсутствие же сущностного, скрепляющего стержня (каким является смысл) разрушает их внутреннее и внешнее бытие. Очень важно: ментальная реальность разрушает физическую (телесную) и институциональную реальность. Это подтверждает ту идею, что экзистенция (экзистенциальное поле личности) является автономно существующей структурой, которая не сводится к физическим, социальным и другим материальным формам бытия.
Согласно Франклу, в каждой жизненной ситуации, в которой находится человек, имеется объективный смысл, и его можно найти, но нельзя дать. Однако при этом психотерапевт не признает смысла за человеческой жизнью в целом. Другими словами, смысл человеческого бытия ситуативен и, следовательно, постоянно меняется: сколько ситуаций — столько смыслов.
Думается, Франкл здесь весьма противоречив, поскольку всю жизнь человека допустимо представить в виде конкретной ситуации и тогда, следуя той же логике Франкла, она будет иметь свой объективный смысл.
На наш взгляд, понятие смысла жизни определенным образом соотносится с сущностью человеческого бытия и окружающего мира. Более того, смысл можно рассматривать в качестве объективной идеальной сферы, которая обнаруживается посредством человеческого разума. Смысловое измерение бытия оказывается настолько важным для человека, что его осознание и обретение делает человека жизнеспособным, а утрата смысла радикально деструктивна. В этой связи отметим, что философия, занимаясь поиском объективного смысла человеческого бытия, является терапевтической дисциплиной, то есть философия оказывается терапией человеческого духа.
Философские основания психоаналитической теории Эриха Фромма не исчерпываются принципом социального или культурного детерминизма, согласно которому наиболее прекрасные и самые безобразные склонности человека представляют собой не компоненты фиксированной и биологически заданной человеческой природы, а результаты социального процесса, который творит людей. В рассуждениях Фромма нередко слышатся экзистенциальные мотивы.
