создаем законы природы» (Оруэлл 1989: 179). Перед нами прекрасная иллюстрация метафизики Джорджа Беркли, которым писал: «Если допустить, что мир состоит из материи, то красоту и пропорциональность ему придает ум…»
Согласно Беркли (1978: 41), «непосредственно ничего не существует, кроме личностей, то есть разумных вещей, все же другие вещи являются не столько самостоятельно существующими, сколько способами существования личностей». Когда политико-экономическая элита начинает воображать, что непосредственно ничего не существует, кроме нее самой, то есть подлинных личностей, а весь остальной мир (человек, общество, природа) рассматривается как способ ее существования, тогда она обращается к языку оруэлловского функционера: «Для нас нет ничего невозможного», — и создает законы общества и природы.
Имея в виду гигантские масштабы идеологического давления власти, информационного кодирования масс в современном обществе, можно определенно говорить: мир Оруэлла не настолько фантастичен, как принято думать. Сегодня мы на пороге глобального тоталитаризма.
Когда природа, общество и отдельные индивиды представляются лишь в качестве компонентов человеческого духа, в том числе сознания политических лидеров, то весьма проблематично говорить о какой-либо метафизике уважения к внешней реальности. Демократия же требует прежде всего признания объективной автономии и объективной ценности гражданского общества и личности.
3.2. Что значит для человека быть?
Я тоже хотел быть… — вот она, разгадка моей жизни.
Жан-Поль Сартр
Пытаясь определить человеческую душу, мы пришли к заключению о том, что она включает в себя два начала — смертное и бессмертное. Предназначение же человека состоит в том, чтобы развивать и укреплять свое бессмертное начало, приобретать, так сказать, богоподобие. В этом, в частности, заключается наш ответ на вопрос «Что значит для человека быть?».
Поставленный вопрос допускает и другие ответы. Первым предполагает существование, действование человека в мире, его социальное/институциональное бытие; и тогда естественно говорить о том, что сущность человека заключается в совокупности всех общественных отношений (Маркс). Второй вариант акцентирует внимание на внутренней, духовной жизни человека; и тогда доминирует экзистенциальное бытие личности со всеми своими особенными характеристиками. При этом человеческое бытие во внешнем мире нередко понимается как враждебное для подлинного существования, когда разные социальные институты крадут человека у человека. В этом случае современный индивид может рассматриваться как распятым социальными структурами и потому лишенный подлинного бытия.
