Демон, вылезший из пентаграммы к вящему удивлению участников вечеринки, тоже был не прочь повеселиться. Увы, почему-то никто из гостей не воспринял его юмора.
Говорят, что парня, который все это затеял, звали Артемий Иванов и был он по профессии веб-дизайнером.
А вот как он выжил, Лиль не помнит до сих пор.
* * *
Толковище затянулось.
Найти артефакт Разлома мира, конечно, очень заманчиво — тогда из тьмы, авось, удастся выдернуть новую территорию. Лишний шанс пережить зиму. Но и охотников никто не хотел отпускать на это дело в преддверии холодов: а ну как не вернутся? А если в их отсутствие нападут соседи? Особенно через месяц, когда придет пора собирать урожай.
Например, те же зеленые. Смешно звучит, но вдруг…
Профессор на толковище отсутствовал: они с учениками охраняли посевы. Само по себе это хорошо, полезное дело. Но вот что Профессора нет — плохо. Он бы сказал веское слово, и его бы послушали. Особенно Аргус. Аргус всегда слушает Профессора: вроде бы, он тоже у него учился когда-то. А все остальные слушают Аргуса. Считается, что Аргус видит будущее.
На самом деле ни хрена не видит, он как-то признался Лилю, когда в очередной раз их с Кидом перевязывал. Просто у Аргуса много глаз, и все считают, что это должно что-нибудь означать.
Люди боялись: еще опять придется кидать жребий. Особенно, если злаки не уродятся.
Потом кто-то напомнил, что мясо охотников все равно не пригодно в пищу — в жеребьевке они не участвуют.
Лиль стоял под хмурым, теплым дождем и молча слушал все это. Горстка грязных, одетых в лохмотья людей между покосившимися землянками хмуро решала, как жить и выживать.
Наконец Аргус, староста, хлопнул Лиля по плечу и сказал:
— Дерзайте, ребята.
* * *
…Возможно, все началось раньше.
…когда забыли о силе слова.
…когда была вырублена первая священная роща, чтобы освободить место под пастбище.
…когда перестали соблюдать простые правила: не здороваться через порог, не говорить плохого, оглядываться через левое плечо, менять дорогу, если вдруг увидишь черную кошку.
…когда стали держать в домах зеркала.
Наверное, все было именно так.
Если это не чушь собачья и не пропаганда.
Когда мир обрушился — посыпались амальгамы серебряными осколками, явились откуда ни возьмись дикие сущности, а темнота за порогом ожила и посмотрела на человека сотнями недобрых глаз — брошюры подобного содержания ходили повсюду. Но это ведь ничего не значит. Кто-то делал деньги на этой макулатуре.
Когда мир осыпался еще больше, печатать и распространять брошюры стало некому.
