— Да что же это? — он наклонился и пристально вгляделся в лицо Стивена. — Ты и в самом деле меня не узнаешь? Без шуток, Стивен?
— Да, — Стивен несколько отодвинулся: манеру крайне физически крепких людей не уважать твое личное пространство он никогда не одобрял.
— Адмирал Обри, — словно бы нехотя поправился человек. — Меня ведь наконец-то повысили. Джонатан Обри, Джек. Тебя ведь зовут Стивен? Стивен Мэтьюрин?
— Именно, — Стивен склонил голову.
— По крайней мере, это не изменилось, — удрученно сказал человек. — Боже мой! Это ведь Каринн-Брагг?
— По всей видимости, да, — осторожно ответил Стивен.
Его собеседник несколько раз сжал и разжал кулаки — Стивен предпочел даже не пятиться — потом, видимо, взял себя в руки.
— Тогда я надеюсь, к этому бедному парню вернулись его глаза, — сказал Обри мрачно. — Ладно, что было, то было. Вспомнишь — хорошо, не вспомнишь — ладно. Нужно искать выход отсюда.
— Какой выход? — не понял Стивен.
— Для тебя, мой дорогой, — сказал этот новоявленный «адмирал Джек» с нежностью, которая Стивена насторожила. — Этот парень предупреждал меня, что время теперь может закрыться, так что будет чертовски сложно пробиться в нормальное. Ну да ничего: сперва надо как следует оценить обстановку, а там будет ясно видно, сложно или нет.
— Вы о чем?… — Стивен посмотрел на золотое солнце, висящее над океаном.
— О том, что земля-то это не настоящая, — пояснил Джек. — Ну да ладно, во имя всего святого, нет ли у тебя чего-нибудь перекусить? Также был бы премного благодарен, если бы ты посвятил меня в то, какой сейчас год и все прочее.
— Пойдемте-ка, — сказал Стивен, принимая решение — будем считать, что самое очевидное в данном случае самое верное.
* * *
Стивен нашел коттедж Пуллингса без труда и затратил на дорогу гораздо меньше времени, чем предыдущим вечером. Сам Пуллингс уже не спал, а принял их так, будто ожидал — вышел из дома, широко улыбаясь.
— Адмирал! — воскликнул он. — Ну, вы и заставили себя ждать!
— Томас! — в свою очередь расхохотался Джек Обри. — А вот ты совершенно не изменился, друг мой! Клянусь честью, можно подумать, что мы ровесники.
Они крепко обнялись, и Пуллингс сказал:
— Нет, адмирал, теперь вы моложе, просто еще не увидели. Вы теперь такой же, как были, когда все начиналось.
— Ну уж, Томас, я не какой-то новорожденный младенец… — сердито начал Обри, и тут словно бы сообразил: — А! Ты имеешь в виду на Минорке, когда мне дали «Софи»?
— Именно так, сэр.
