Он широко улыбается.
– Ты слишком молод для шута, – не сдаюсь я.
– Отнюдь. – Джордж берет меня за плечи. – Мне восемнадцать, а это самый дурацкий возраст из всех возможных. Все трудности мужчины и никаких оправданий мальчишки. – Он ведет меня по тропинке, вьющейся вокруг сада. – Надо тебя отвести в твою комнату, пока никто не заметил, в каком ты виде. – Он оглядывается вокруг. – Но я не знаю, как…
– Да ладно. – Я хватаю его за рукав. – Идем за мной.
Я тащу его прочь с тропинки, по траве, к увитой лозами стене. Иду вдоль нее, ведя рукой по листьям.
– Знаешь, что тут самое смешное? – спрашиваю я. – Вот эти горгульи. Из них многие скрыты листвой, но как только одну найдешь, рядом всегда есть что-нибудь интересное. Видишь?
Я останавливаюсь и показываю на рыло, почти полностью скрытое плющом. Запускаю туда руку и нащупываю дверную щеколду – я знала, что она там. Нахожу, отпираю, слышу тихий щелчок и раздвигаю завесу плетей. За ней дверца.
Он снова смотрит на меня с тем же странным выражением лица, темные брови приподняты, на губах едва-едва заметная усмешка.
– Что такое? – спрашиваю я.
– Ничего. Просто ты весьма забавная девушка.
– Да ничуть.
– Напротив, очень даже. Интересно, что может кухонная прислуга знать о потайных дверях?
Я слегка запинаюсь:
– Да ерунда!
– Не скажи. – Он качает головой, потом показывает в сторону двери. – Дамы вперед.
Я протискиваюсь в узкий ход, а Джордж влезает следом. Перед тем как закрыть дверь, я высовываю руку – поправить завесу листьев. Внутри темно хоть глаз выколи.
– Тут лестница, – говорю я. – Если подняться до самого верха, придешь к двери, она открывается в большой зал, за широким гобеленом, знаешь – там, где совы и нетопыри нападают на колдуна, лежащего на столе?
У короля Малькольма слабость к вышивкам и картинам с боевыми сюжетами, а я их все терпеть не могу.
– Да, знаю. А ты?..
– А мне вот сюда. – Указываю вбок, через плечо, хотя он вряд ли увидит в темноте. – Позади меня коридор, ведущий в кухню. Сразу за ней – комнаты прислуги.
Я еще минуту стою, ожидая, чтобы он ушел. Но он не уходит. И хотя я его не вижу, взгляд его на себе чувствую. Не могу понять, чего он хочет.
– Я думаю, ты можешь идти, – говорю я. Но он не трогается с места.
– Мне бы хотелось убедиться, что ты благополучно добралась до своей комнаты.
Я складываю руки на груди.
– Мне твоя помощь не нужна.
– А я и не говорил, что нужна, – легко соглашается он. – Я только проявляю дружелюбие. Мне кажется, дружеское участие не будет лишним.
