— Теперь ты видишь, дорогая, как это работает. И это очень благородная миссия проявлять истинные отражения людей, чтобы они не заблуждались на свой собственный счет и узнали, кто они есть на самом деле. Кто-то же должен был поставить ее на место! Кто-то же должен быть плохим! Но и к тебе это имеет прямое отношение. Если у твоей подруги впереди долгая и довольно интересная жизнь с преодолением своей мелочной завистливой натуры, от которой страдает только она сама, то Зеркало Отчаяния — опасная фигура, впавшая в безысходность или злобу, может натворить таких черных воронок, такой мрак вокруг себя создать, что уж точно запахнет кладбищем.
Аделина ошеломленно слушала и не могла поверить и понять, как она может все это сделать, если у нее нет и никогда не было таких намерений и желаний.
— Это твой выбор, дорогая. Во время становления Зеркало само решает, кем хочет быть: Зеркалом Отчаяния или Зеркалом Возможностей, Зеркалом Надежды или Зеркалом Веры.
— Но разве я хотела им стать? Разве меня кто-то спрашивал? — растерянно спрашивала девушка.
— Понимаешь, когда тебе шестнадцать лет, тут все как у всех. Все в новинку и все страшно, новые сверхвозможности скорее пугают, чем вселяют надежду, и от страха наделать всяких глупостей. Но потом, когда ты понимаешь правила игры, пробуешь этот дар в жизни…
— Дар?! — неожиданно вскричала Аделина, — о каком даре вы говорите?! Да я чувствую себя чудовищем!
— Ну сейчас и проверим, — загадочно согласилась Елена Васильевна, и вдруг ее улыбка некрасиво поползла вниз, будто кто-то смазал уголки губ и растер их по лицу.
Аделина обескуражено уставилась на собеседницу, которая еще пару секунд назад была верхом изыска современной женщины, а сейчас стала превращаться во что-то несусветное.
— Какой ужас! — подумалось Аделине, и словно, в ответ на эту мысль, нос Елены Васильевны внезапно стал разбухать, увеличиваться в размерах, напоминая отвратительно огромный прыщ. Через какое-то мгновение этот кожаный прыщ достиг каких-то безумных размеров, стал плавиться и свисать с лица большими кожаными каплями, будто дьявольское тесто. С телом тоже стали происходить какие-то метаморфозы, от чего фигуру Елены Васильевны странно качало и болтало в разные стороны.
Стильный костюм стал трещать по швам, пуговицы отрывались и со свистом разлетались по залу, камни и жемчуг из ожерелья нещадно рвались и сыпались карамельным дождем на пол.
Под конец, неожиданно из-под разрывающейся на глазах блузки на стол вывалилось какое-то отвратительное месиво цвета человеческой кожи, огромное и чудовищно подвижное, будто живое.
