Вскоре выехали на небольшую поляну, посреди которой стояла покляная сосна. Их встретили два здоровенных мужика - помощники Мокруши, одетые в зловещие красные рубахи с красными же кушаками, поверх них кожаные фартуки — всегдашняя одежда палачей. Недалеко от сосны полыхал костер. На поваленном бревне разложены инструменты катов. Даниил, почувствовав недоброе, взглянул на царя. Тот насмешливо приказал:
— Ну что, боярич Данила, догадываешься, кого ждут?
Даниил, не поняв ничего, хотел повернуть коня, но не успел поднять плетки, как очутился на земле в руках катов. Они подтащили его к сосне и принялись раздевать. Даниил взмолился:
— Государь, за что? Чем провинился? Государь!..
Иван подъехал ближе и молча наблюдал за происходящим. Каты затянули заранее приготовленные петли, и Даниил оказался подвешенным за руки к сосне, с ногами, привязанными к тяжелому бревну. Ощутив боль от врезавшихся веревок, он перестал вопрошать и злобно глядел на царя. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, с лица царя сползла веселость, взгляд Ивана стал холоден и беспощаден, глаза постепенно расширялись, сверкая белками. Мало кто выдерживал его взгляд, но Даниил выдержал, чем еще больше разъярил царя.
— Зачем ты, раб лукавый, украл присланную мне грамоту?
— Я не крал. Свиток валялся на полу.
— Кому ты хотел передать его?
— Никому, государь, как перед Богом! Не думал я, что в твои покои попал. Пьян был.
— Прочел?
— Как мог прочесть? Я вельми пьян был.
Иван покачал головой и подытожил:
— Ой, Данила, Данила! Зачем же мне, государю своему, врешь, да еще Богом клянешься? Двадцать плетей, чтоб в другой раз не врал!
Каты секли с двух сторон ременными кнутами с оттягиванием. На спине Даниила ложились крест-накрест наливающиеся кровью жгуты. После пятой пары ударов потекли струйки крови. Даниил истошно вопил, эхо вторило и множило его крики. Конь под Иваном метался, не слушался узды. После двадцатого удара каты вытерли кнуты пучками травы, свернули кольцами и отошли. Даниил продолжал вопить, хотя много тише, Иван крикнул:
— Замолчь, скотина!
Даниил, верно, не услыхал.
Царь кивнул катам:
— Еще десять.
Каты исполнили приказ, Даниил обвис на веревках. Мо круша взял кожаную бадейку с приготовленной водой, окатил боярича. Даниил, застонав, открыл глаза. Иван резко выговорил:
— За вранье будешь еще бит, Данилка. Понял?
— Понял, государь. О, Господи! — Голос Даниила изменился, стал хриплым и глухим. — Зачем так больно, государь?
