— Вы можете жаловаться дорине Майрене… — помолчав, пожал он плечами, и в его голосе снова скользнуло нечто неуловимое, то ли досада, то ли огорчение, — а пока давайте вернёмся к вашим просьбам. Какие именно вещи вам нужны прямо сейчас?
— Чтобы вы встали и проследовали за мной, — поднялась со стула Лиарена и направилась в детскую, кусая губы, чтобы не залиться слезами от вскипевшей в сердце обиды. И только принятое еще дома твёрдое решение ни перед кем в этом доме не плакать и ни у кого ничего не просить, помогло девушке сдержаться.
— Вот постель наследника, — сухо процедила донна, выхватывая из колыбели промокшие постилки и вручая их Ниверту, — потрогайте, не стесняйтесь, ведь это тюфячки вашего будущего дорина. Чувствуете, какие они ледяные? На такой постели ребёнок застудит лёгкие либо почки, и будет мочить кровать до пятнадцати лет. Вам не жаль юношу? А вот этой грязной посуде, в которой скоро черви заведутся, по-вашему место в детской комнате? А о том, что малыш спит в неглаженых пелёнках и те скоро кончатся, а стирать никто не собирается, я и вспоминать не хочу. Как только их не станет, я просто принесу Карика в вашу спальню и заверну в белье из вашего сундука.
— Буду ждать, — расплылся в хитрой ухмылке Ниверт, но рассвирепевшая донна подарила ему уничтожающий взгляд.
— Зря радуетесь, теперь я буду ходить по этому дому только в сопровождении камердинера Каринда.
— А это еще кто такой? — непонимающе нахмурился советник.
— Это я, Берт, дон Ниверт, — с достоинством поклонился камердинер, входя в детскую из комнаты кормилицы, и замер перед донной, делая вид, будто не замечает её округлившихся от удивления глаз.
— Берт?! — ошарашенно переспросил советник, и стиснул зубы, начиная понимать, что своим изумлением доставляет собеседнице подлинное удовольствие.
— Именно он, — подтвердила Лиарена, успевшая нацепить на лицо маску невозмутимости.
Хотя на самом деле возница, где-то потерявший за последние полчаса не только усы и бороду, но и часть седой гривы и переодетый в строгий темный колет и свежую рубашку с серебряным кружевом помолодел лет на двадцать. И теперь его не сразу узнали бы даже домочадцы доранта Гардеро.
Говорить же об обитателях замка Тайдира и вовсе не приходилось, и бывший возница доказал это очень наглядно, вытащив из-за спины за руку худенькую женщину в цветастом переднике, какие обычно носили кухарки.
— Донна Лиарена, я нашёл вам горничную. Устина всё умеет, но немного прихрамывает… вот её и отправили на кухню.
