– Да боже мой, уже двадцать минут прошло, – свирепо шепнула Сара, роняя нож для масла. – Я сейчас умру с голоду!
Нагнувшись за ножом, Джеральд положил его рядом с ее тарелкой, потом сочувственно улыбнулся Файф, словно говоря: «Брак – такая штука, ничего не поделаешь!»
Файф неотрывно смотрела на пустое место напротив. В последние несколько месяцев Эрнест нервничал по поводу приема, который получил один из его рассказов. По вечерам у него случались приступы делирия, переходившие в тоску, которая все больше отдаляла его от Файф. Их домашний бар, виднеющийся сейчас за потным плечом Сары, теперь приходилось пополнять дважды в неделю. Эрнест всегда был не дурак выпить, но не до такой степени – сейчас он словно пытался убить какую-то часть себя.
– Последние месяцы он очень переживает, – объяснила Файф.
Саре стоило явных усилий сменить возмущенное выражение лица на сострадательное.
– Правда? Из-за чего же?
– Мне кажется, он чувствует застой. В творческом плане. Последняя его книга получилась так себе.
– Насколько я помню, она прекрасно продавалась.
– Не в этом дело. Он хочет нравиться критикам. Но почему-то попал у них в немилость. Он называет их метателями ножей.
– А я ведь помню молодого парня, который был бы на седьмом небе от счастья, если бы хоть тысяча экземпляров разошлась. – Сара снова принялась нервно вертеть в руке ложку. – А теперь он продает книги десятками тысяч и все недоволен. Больше, больше, больше – вот как будет звонить колокол по Эрнесту.
Комната накалилась от еле сдерживаемых эмоций.
– Да ладно тебе. – Файф уже раскаивалась, что вообще начала этот разговор. – Сама знаешь, как оно бывает. Особенно когда на него находит эта хандра.
Дверь открылась, и все трое повернули к ней головы, надеясь, что пришел Эрнест и больше не о чем беспокоиться. Но это всего лишь Изобел зашла спросить, не нужно ли забрать тарелки, и очень удивилась, увидев суп нетронутым.
– Не сейчас, – ответила Файф. – Мы подождем мистера Хемингуэя.
Недовольные Сара и Джеральд сидели над остывающим супом, разлитым в неглубокие белые тарелки. Дорога за окном, несмотря на вечер, раскалена, как днем. Разглядывая порядком опустевшую бутылку белого вина, всю в мелких капельках, Файф думала, что уже порядком пьяна. Можно представить, с какой головой она встанет завтра.
Скрипнула садовая калитка, Сара и Джеральд умолкли.
– Вот и он! – воскликнула Файф.
То есть это была обычная безалаберность с его стороны, только и всего! Поднявшись, Файф ухватилась за стол. Джеральд заметил это и понимающе улыбнулся.
