Миссис Хемингуэй | страница 5



– Упс, – воскликнула Файф, поднимая мех и широко улыбаясь Хэдли. – Простите. Бывает иногда.

В тот вечер Файф носила шиншиллу, а ее сестра Джинни – норку.

«Очевидно, обе со средствами», – подумала Хэдли. Обручальных колец она, впрочем, не заметила ни у той, ни у другой. Когда их знакомили, Эрнест съехидничал, что предпочел бы одну из сестер в мехах другой. Какому зверю он отдал предпочтение, для всех осталось загадкой.

После вечеринки Хэдли спросила мужа, что он думает об этой женщине – Полин Пфайфер, которую все называли Файф. «Ну, – сказал он. – Ее едва ли можно назвать красавицей-южанкой». Без сомнения, Эрнест был прав. Маленькая и тощая, черноволосая, с короткой стрижкой – все это было замечательно лишь на женский взгляд. Смуглая, миловидная и смелая, ни малейшего намека на застенчивость. Вот что ей сразу понравилось в Файф: почти мужская самоуверенность.

Еще несколько раз Хемингуэи сталкивалась с Полин в кафе – «Ле Дом» и «Селект». Однажды, встретившись с ней в клубе, они предложили продолжить вечеринку у них дома. После того вечера Файф стала заглядывать к ним регулярно, словно почувствовав вкус к богемной нищете. Их квартира при всей обшарпанности представлялась ей «положительно неземной». Хэдли не понимала до конца ни смысла этого выражения, ни степени вложенной в него иронии.

Сначала в отношениях царило безудержное веселье: каждый вечер они засиживались допоздна, разговаривая о книгах, о еде и о знакомых литераторах – об их личной жизни, а не о творчестве. Сперва Файф уходила рано со словами: «Вам, ребята, нужно побыть одним». Считалось, это очень современно – обращаться к кому-то «ребята» или «парень». Хэдли такая манера раздражала.

Стоило Файф уйти, и в квартире сразу становилось пусто. Хэдли больше не хотелось подтрунивать над общими знакомыми, а Эрнест вообще как-то сразу сдувался. Вместо того чтобы продолжать обычную болтовню, Хэдли стала пораньше ложиться. А Эрнест все чаще засиживался допоздна над рукописью и пил.

Потом все изменилось: Файф перестала уходить рано. Однажды она осталась допоздна («Ах, только если я вам, ребята, не помешаю»), а в следующий вечер засиделась еще дольше. Квартира звенела от женского смеха – временами Хэдли не слышала собственного голоса.

Эрнест время от времени провожал Файф, они шли вдоль Сены. Файф полюбила ходить пешком. Но иногда, когда они допоздна засиживались за разговорами, он спускался вниз и ловил ей такси. Хэдли размышляла, о чем могут беседовать ее муж и Файф, когда бредут до угла улицы, пряча лица от холодного ветра, а мех ее шиншиллы щекочет ему шею.