Ветки, журналы и газеты уже догорели в глубине сада, и ничто не нарушает ночной тишины. Мэри принесла в дом запах дыма. На кухне пусто. В гостиной по-прежнему стоит поднос с печеньем; на полу, там, где несколько часов назад сидел Гарри, валяются крошки.
Мэри идет в кабинет. Достает из бюро ключ от сейфа. Открывает стеклянную дверцу шкафа и ставит металлический ящичек на стол. Что она сейчас увидит? Что, если просто отнести его вниз и бросить в огонь, так и не узнав, что в нем? Но так поступить она не может.
Крышка поднимается сама, стоило повернуть ключ в замке.
Внутри не совсем то, что она ожидала.
Сверху лежит одна из книг Марты – «Я видела это горе», со штампом магазина «Шекспир и компания». К форзацу приколота ее фотография, на обратной стороне которой Мэри обнаруживает посвящение. Хотя чернила уже порядком выцвели, надпись удается прочитать: «Несто, будь моим навсегда». Датировано маем 1938 года, Эрнест, надо думать, был еще женат на Файф. Под книгой Марты – письмо Файф в Мадрид. «Приезжай скорее, мой милый, твой кабинет готов, а в кладовой полно еды».
В глубине сейфа обнаруживается стопка писем – переписка Хэдли и Файф. Как Эрнесту удалось раздобыть их? Так странно видеть строчки бывшей жены, адресованные женщине, которой уже нет. «Я написала ей, что она может приехать сюда, если хочет, – было бы весело для tout le monde, если бы ты, и я, и Файф провели лето в Жуан-ле-Пене». Письма летали туда-сюда, хотя, надо сказать, Файф все же писала больше, пока переписка наконец не оборвалась. Наверное, так всегда происходит, когда муж сбегает от жены к ее лучшей подруге.
В самом низу лежит альбом – книга жен. На каждой фотографии позади супругов призраком маячит следующая жена. В каждое десятилетие свой триптих.
Мэри уже собирается захлопнуть сейф, когда вдруг осознаёт, что в нем нет ничего от нее. Она идет в спальню, берет платок, сбрызгивает духами. Потом отрезает локон – белокурые волосы с годами стали пепельными, – перевязывает лентой. Достает вырезку – свою лучшую статью времен работы в «Тайм». Именно тогда, в военном Лондоне, Эрнест протянул ей апельсин в ресторане на Шарлот-стрит – чем положил начало их совместной истории. Эти вещи она оставит ему – они тоже станут наследием Эрнеста.
Уже потом, спохватившись, она находит в кабинете фотографию Эрнеста на рыбалке. На ней он такой счастливый: широкие плечи, широкая улыбка. Он вглядывается в неподвижную водную гладь, высматривая серебряный отблеск хвоста марлина. Быть может, он всегда желал именно этого: покоя. Покоя как прелюдии ко сну. Мэри кладет фотографию в сейф. Так странно видеть Эрнеста в одиночестве.
