– История меня прощает.
У машины он целует Мэри в щеку, встав так, чтобы не было видно шрама, потом садится за руль и поворачивает ключ зажигания. Эрнест рассказывал ей, как впервые повстречал Куццемано на Ривьере в 1926-м и, распалив воображение коллекционера историей о пропавшем саквояже, радовался поначалу, что заполучил задаром собственного частного сыщика. Сколько раз потом он пожалел об этом! Куццемано буквально вцепился в него мертвой хваткой. И вот теперь Мэри с ним наконец помирилась. Как бы ей хотелось простить его от имени Эрнеста! Но это уже не в ее власти.
Прежде чем отправиться в путь, Куццемано делает глоток из фляжки, словно обессилев после паломничества в дом своего кумира. Мягкие очертания губ, ждущих первого глотка, – как это похоже на Эрнеста! Гарри бросает на дом прощальный взгляд, кивает Мэри, и машина трогается с места. Что ж, он фанат, и это неизлечимо.
– Осторожнее, – кричит она вслед.
Когда автомобиль Куццемано пропадает из виду, Мэри отправляется следом за ним по дороге в сторону реки Биг-Вуд. Садится на поваленный тополь, радуясь, что снова осталась наедине со своими мыслями.
Они с Эрнестом часто тут сидели, глядя на речную долину, пока однажды его не охватил страх. Он начал беспокойно озираться и заявил, что они здесь как на ладони – подходи и бери. «Эрнест!» – нежно окликнула она мужа, словно звук собственного имени мог привести его в чувство. Мэри не понимала, что за дьявольская сила отняла у него разум и превратила ее храброго Эрнеста в человека, боящегося собственной тени.
В лесу он просто озверел.
– Мэри, – в глазах его сверкала одержимость, – ФБР. Они подслушивают. – Он вскочил и ринулся к реке, продираясь сквозь камыш и тростник. Как загнанный зверь, он озирался, высматривая, где мог затаиться в засаде невидимый враг, потом примчался обратно, к бревну. – Они пытаются взять меня. Они упрячут меня за решетку. Обвинят в неуплате налогов. Налоговая с ними заодно. Слушай, я оставлю тебе инструкции. Я им скажу, что ты не знала ничего о наших финансах, что ты лишь в самых общих чертах представляла себе, что там со счетами. Я буду утверждать, что ты понятия не имела о том, что у нас в чемоданах. Ты что, не понимаешь?
Мэри смотрела в его глаза, стараясь совместить в своем сознании того Эрнеста, которого она знала и любила, и этого, что стоял перед ней сейчас.
– Не понимаю, о чем ты, Барашек.
Он вскинул руки, словно призывая деревья в свидетели того, что отрекается от собственного разума.
