После репортажей о высадке союзников она была в контрах с кольеровским боссом. Чтобы умаслить его, Марта решила написать о парижской моде. Американцев, кстати, линия сегодняшнего французского кроя интересует куда больше, чем положение евреев в Европе или успехи французского Сопротивления. Что ж, думает она, хотите – на здоровье. В любом случае сейчас лучше заняться делом и выкинуть Эрнеста из головы. Что бы ее ни волновало, репортерская работа всегда была лучшим обезболивающим. Travail: opium unique[32] – вот ее девиз.
Сотрудника одного из модных домов Марта обнаруживает внутри витрины: он развешивает флаги позади манекенов, разряженных в парчу, меха и ажурные ткани. Париж – это райская птица по сравнению со строгим Лондоном, где не увидишь всех этих пуговок, кружев и бус. Марта стучит по стеклу, мужчина в витрине, вздрогнув, хватается за сердце. Да, Париж не скоро перестанет вздрагивать от резких звуков.
При виде ее нашивки консультант бросает свой манекен загорать полуголым на августовском солнце. Марта улыбается ему своей самой ослепительной улыбкой и сразу же берет быка за рога:
– Скажите, месье, боши были хорошими покупателями?
Мужчина вскидывает голову:
– Я только оформитель. – Он озирается на бульвар, будто боясь, что на него набросится разъяренная толпа.
Марта напоминает себе: действовать надо помягче, ведь нужно всего лишь выяснить, что делали парижанки со своей военной нормой вискозного шелка.
– Что здесь могла бы купить женщина во время оккупации, месье?
Мужчина бойко перечисляет, чего у них нет: металлические крючки, люверсы, кожа для подошв. Рассказывает о безумной моде на огромные шляпы – потому что их можно делать из клочков и обрезков. Пожалуй, этого хватит на декоративную статейку во вкусе босса. Поблагодарив собеседника, Марта направляется обратно в отель, чтобы засесть за машинку и хоть на час забыть обо всей этой ерунде с ее рухнувшим замужеством. Начать можно с портрета оформителя, потом дать панораму города, описать букинистов на набережной Сены, богатых дам в паланкинах и деревянные подошвы, которыми каждый парижанин цокает, точно двуногая лошадь. Писать надо проще.
Пройдя сотню ярдов, Марта спохватывается, что забыла спросить у парня, как его зовут. Она бросается обратно, но, подойдя поближе, видит, что он разговаривает с кем-то еще. С другой журналисткой.
Обидно! Ведь «Кольеровскому еженедельнику» нужен эксклюзив. Марта уже готова подойти к незнакомой репортерше и потребовать, чтобы та поискала себе другую тему, но вдруг замирает. Есть что-то неуловимо знакомое в этой женщине одних с ней лет и с такими же волнистыми светлыми волосами. На журналистке корректный блейзер и рубашка, но они лишь подчеркивают ее полную грудь. Может, они знакомы по Мадриду, может, жили в соседних номерах в отеле «Флорида» и завтракали половинками апельсина за соседними столиками?!
