– Так, хватит, – сердито потребовал он. – Давай, колись.
– Не могу! – закричала я, закрыв лицо руками. – Ты меня возненавидишь.
– Ты знаешь, что это не так. Я просто хочу тебе помочь. Правда. Или, если хочешь, мы могли бы поговорить с моим отцом. У него довольно неплохо получается… – начал Нэйтан, но я его оборвала.
– Нет! Никому нельзя говорить!
– Знаешь что? Говори, что происходит, Мэдди. Куда ты собиралась, когда мы встретились?
Не переставая рыдать, я заглянула в его глаза и не увидела ничего, кроме искреннего сострадания. Наверное, такую неподдельную заботу обо мне я больше не чувствовала никогда. И что-то внутри меня дрогнуло. Словно чтобы проверить, насколько сильно сострадание Нэйтана, чтобы увидеть, как он отреагирует, когда узнает правду, я сдалась.
– Ты действительно хочешь знать? Отлично! Тогда слушай. Я собиралась дойти до перехода над шоссе… и спрыгнуть.
Прежде чем Нэйтан успел отреагировать, я добавила, сотрясаясь от очередного приступа внезапно нахлынувших рыданий:
– Я хочу умереть, Нэйтан. Моя жизнь кончена! Я хочу, чтобы меня переехал грузовик. Я просто… хочу снова быть рядом с мамой.
– Но почему? – выдохнул он. – Как ты можешь так говорить?
Отвернувшись – от смущения – я прошептала:
– Потому что я беременна.
В ожидании его реакции я уставилась в окно. И Нэйтан задал вполне предсказуемый вопрос:
– А Рэнди-то ты сказала?
– Нет. Не могу, – без всякой надежды в голосе ответила я. – Тем более что отец не он.
Говорить Нэйтану правду в тот момент, наверное, было самым сложным в моей жизни. Свое признание я начала словами:
– Помнишь, как Грант напился в день выпускного?
И закончила:
– Вот почему я просто хочу умереть.
Суровая правда заключалась еще и в том, что Грант непременно убьет меня, когда узнает.
У Нэйтана, однако, было свое понимание ситуации. Когда я закончила изливать душу, он завел машину и выехал с церковной парковки. Он не хотел говорить, куда мы едем, но я прекрасно догадалась сама.
Я предупреждала Нэйтана, что бить морду Гранту опасно, пыталась его образумить.
– Ты с ума сошел, – негодовала я. – У него очень скверный характер.
Но остановить Нэйтана было невозможно. Припарковав машину перед моим домом, он приказал мне остаться там. Я опустила стекло, чтобы слышать их разговор. Но сначала они почти и не говорили, потому что, как только Грант открыл дверь, Нэйтан с размаху врезал ему прямо в лицо. Мой отчим отлетел в коридор, однако поднялся на ноги и ринулся на Нэйтана с кулаками. На крыльце они схлестнулись, а продолжился бой на лужайке возле автомобиля. Улучив момент, Нэйтан снова ударил Гранта, на этот раз под дых. И прижал к земле. Изо рта отчима потоком лилась кровь. И нецензурная брань. В адрес Нэйтана сыпались всевозможные ругательства.
