— Только, ради Мерлина, побыстрее, — сжала ладони в кулаки Дафна. Я на её месте уже бы расплакалась от горя и от отчаяния, но то ли успокоительное зелье мадам Помфри работало исправно, то ли Дафна просто никогда не рыдала.
— У меня есть мётлы.
— У меня тоже, — съязвила Дафна.
— С собой, — уточнил Малфой, — моя, и Крэбба с Гойлом. Не спрашивайте почему — всё равно не поверите...
В его голосе снова проскользнула нескрываемая гордость собой, и мне вдруг захотелось дать ему по лицу. Сколько можно поясничать?
Через пару минут мы нырнули во тьму, не подозревая, что нас ждёт впереди.
Дафна
Сыро. Холодно. Страшно.
Нет, не как в дешёвых романах, где пишут: “Я боюсь за неё, а не за себя”. Слишком сопливо для реальности. Страшно — за себя. Боишься — за сестру. Думаете, синонимы? Не поймёте, пока не почувствуете на себе то же самое отвратительное, пробуждающее ещё больший холод, чувство на сердце.
Дрожь в коленках. Когда год назад выступала в Рождественском хоре Хогвартса, перед глазами сотен учеников, я ощущала почти ту же самую дрожь. Вот только сейчас она намного сильнее, что кажется, и упадёшь, не в силах идти дальше.
“Всё хорошо. Зеркало у нас. Джинни и Драко рядом. С Тори всё хорошо”, — повторяла я шёпотом, как своеобразную мантру.
Метлы. Тоннель. Тускло освещенная комната. И лежащая около исполинской колонны моя сестра.
Какие-то разговоры, что-то наподобие призрака, стоящего неподалёку от меня — мне было наплевать с Астрономической башни на весь мир, даже если бы прямо сейчас передо мной оказался василиск.
Маленькой Тори, бледная, холодная, которая, без сомнения, уже была одной ногой в могиле.
— Очнись... пожалуйста... ради меня, — шептала я, тряся сестру за плечо, с большим отчаянием.
— Она не очнётся, — сказал призрак шестнадцатилетнего юноши. Я на мгновение оторвалась от Астории и кинула в его сторону взгляд.
— Не надо так говорить. Кто ты? — спросила Джинни, подходя к призраку.
— Слизеринцы. Это не входило в мои планы, — задумчиво произнёс юноша. — Твоё лицо мне знакомо, — внезапно сказал он Драко.
Малфой изумлённо отшатнулся.
— Я?
— Да-да... сын Люциуса Малфоя, я полагаю? — улыбнулся призрак. Это была самая странная из всех улыбок, которые видела Дафна. Злорадный оскал, таящий в себе несомненную угрозу.
— Кто ты? — повторила вопрос Джинни. — Ты не призрак. Я это точно вижу...
— Я всего лишь воспоминание. Пока что, — покачал головой юноша.
— Не понимаю... что это? — воскликнула Джинни, рукой показывая на чёрную записную книжку, лежащую около Тори.
