Я шла по тёмным коридорам школы, настороженно оглядываясь. Порой голос раздавался, но я не понимала, что он говорит — слишком бессвязно и странно всё звучало.
Когда я дошла до второго этажа, меня привлёк шум, который раздавался в одном из кабинетов. Но приглядевшись, я поняла — это никакой не кабинет, а больничное крыло. Как же я забыла?
Едва я подошла к комнате, наступила тишина. Наверное, кто-то из пациентов услышал мои шаги.
Я разочарованно повернулась к выходу, и уже хотела выйти, надеясь поискать это странное чудовище (поступок безрассудного гриффиндорца, но в этот раз моё любопытство затмило холодный ум), как мой взгляд упал на Дафну.
Даже в мраке больничного крыла было видно, что она была бледна, как простыня. Впрочем, неудивительно: на середине игры бладжер ударил её прямо в грудь. Интересно, она спит, или до сих пор без сознания?
Внезапно в коридоре послышались шаги и обеспокоенный голос Дамблдора:
— Сюда, профессор МакГонагалл, — шёпотом попросил он. — Сходите за мадам Помфри.
Я заметалась взглядом по комнате. Через секунду они войдут сюда и увидят меня, а это совсем ни к чему...
Недолго думая, я юркнула под кровать Дафны. Будем надеяться, что профессора не слишком будут смотреть на пол.
Дамблдор и МакГонагалл внесли что-то вроде статуи и положили на свободную кровать, которая стояла рядом с постелью Дафны. Так, а вот это уже интересно.
Послышались взволнованные голоса, кто-то вошёл в комнату и встал с кроватью буквально в двух сантиметрах от меня.
— Что случилось? — спросила шепотом мадам Помфри. Я поворачивала голову так и сяк, стараясь разглядеть то, что лежало перед профессорами.
— Новое нападение, — ответил директор. — Мы с Минервой нашли его на лестнице.
Я ахнула и тотчас закрыла рот; профессора настороженно оглянулись, но ничего не заметив, продолжили диалог.
— По-видимому, он хотел навестить Гарри Поттера, — добавила МакГонагалл. — Рядом с ним валялась гроздь винограда.
“Значит, это точно был гриффиндорец”, — лихорадочно подумала я. — “так, хоть бы не Фред с Джорджем. Хоть бы ещё кому из моих братьев не пришла в голову дурацкая идея навещать Поттера ночью!”
Наконец, я смогла повернуться так, чтобы мельком разглядеть окаменевшего человека. Это был Колин Криви, мой однокурсник. Мне он никогда не нравился. Люди, у которых есть кумиры, вряд ли чего-то добьются. Нужно уважать только себя. Или это так говорит мой слизеринский характер?
— Оцепенение? — пробормотала мадам Помфри. — Опять?
