На корабле обрадовались появлению медведя, стали махать ему и кричать, хотя вряд ли на таком расстоянии человеческий голос можно было расслышать.
Ледокол удалялся. А Миша все не уходил с палубы. Сенюшкин принес ему бинокль. И когда даже в бинокль уже ничего нельзя было рассмотреть, Сенюшкин, по-дружески обняв Мишу, предложил:
- Хочешь, я тебя у штурвала стоять выучу?
Каждый полярный рейс не похож на другой и долго помнится моряку. А первый и подавно не забудешь. Для Миши Беркутова первый рейс был вроде экзамена, когда решалась его судьба. Старательно сдавал он этот экзамен, едва ли не до самого конца замирая от страха - выдержит или не выдержит? Будет плавать или навсегда спишут его на берег?
Идешь ли в Арктику с запада, возвращаешься ли назад - не миновать Баренцева моря, про которое знающие люди говорят, что оно бывает спокойно раз в году, да и то не каждый год. Когда отправлялись в рейс, качало в этом море - будь здоров! Штормяга разыгрался на все десять баллов. Вот тогда Миша и сплоховал, морская болезнь его наизнанку вывернула. Да его ли одного! Но что правда, то правда, Миша мучился больше всех. Даже девчонки из камбузной команды меньше страдали.
И сейчас, на обратном пути, Миша с волнением и страхом ждал встречи с бурным морем. Но страхи, к удивлению и радости молодого матроса, оказались преувеличенными. Баренцево море, хотя и волновалось, но не слишком сильно, штормило средне - баллов на пять, на шесть. А настоящие моряки это и за качку не считают.
Больше суток шли морем Баренца. Дул влажный соленый ветер, вода отливала сталью, чуть позолоченной бликами неяркого осеннего солнца, выглядывающего в разрывах быстро бегущих облаков. Миша то и дело выбегал на палубу: будто бы проверить крепления, а на самом деле полюбоваться морскими далями. И удивлялся, радовался, что его почти не мутит. Так, слегка посасывает под ложечкой, да и то только в душном помещении, а как выскочит на палубу, глотнет свежего воздуха - сразу все в норму приходит.
И работал Миша весь день наравне с другими, и аппетит у него разыгрался не на шутку. В тот первый шторм, когда выходили в рейс, на еду он и глядеть не мог, даже думать о ней противно было. А тут только давай. Миша еще и не догадывался, что это добрый признак, что отныне ему качка не страшна.
Когда вошли в Кольский залив и палубная команда начала готовиться к швартовке, Миша раньше других в полной готовности предстал перед боцманом Петровичем.
