— Шабаш состоялся где и предполагалось. На охране ратуши я оставил нескольких стражников, а с остальными отправился на арест. По совету Дитриха Байера мы окружили место сходки, а затем напали разом на всех ведьм. Мы не думали, что они так бросятся на нас… Им удалось прорваться, потому что они были смазаны жиром. Мы стреляли в них, однако многим удалось бежать. Поймали мы только одного мужчину и молодую девушку… — Готфрид запнулся, вспомнив о дочери кузнеца. — И эти двое теперь находятся в Труденхаусе, я отправлял туда Дитриха, а сам пошёл принимать утреннюю стражу в ратуше.
Фёрнер задумчиво покивал, а затем снова погладил бородку.
— Значит всего двое? — протянул он, подняв глаза на Готфрида.
Тот нервно кивнул и в душе его зашевелился страх. Он всё знает! Но откуда? Неужто эти тупые стражники всё ему разболтали? От епископского викария не приходилось ждать сострадания, а тем более сочувствия в любовных делах…
— Известная личность сообщила мне, — промолвил наконец Фёрнер, — что стражу в ратуше принял также Байер.
Готфрид судорожно сглотнул.
— А так же то, что вам посчастливилось арестовали ещё одну пленницу…
Теперь он внутренне напрягся и дрожащим голосом произнёс:
— Простите, герр Фёрнер! Не имел в мыслях вас обманывать… видит Бог, я… я спас эту девушку…
— А теперь расскажи, Готфрид, что в действительности там произошло, — попросил викарий елейным, не сулящим ничего хорошего, голосом.
— Ну, — замялся он, пойманный на лжи. — Эти колдуньи хотели отдать её в жертву дьяволу! Они уже готовились это сделать, как я не выдержал и дал приказ атаковать. Девушку я спас и унёс с собой — она была без сознания. Понимаете, она дочь кузнеца, который выковал моему отцу эту шпагу… Я просто не мог смотреть спокойно…
— Твоя знаменитая проклятая шпага, — кивнул Фёрнер, а затем встал и мерным шагом направился к окну. — Выходит, если бы ты подождал немного, то ведьмы предались бы греховному совокуплению, и сейчас их в Труденхаусе находилось бы гораздо больше… Да ещё этот… дьявол… Как он выглядел?
— Высокий, чёрный… с рогами… хотя, это могла быть и маска… лицо ещё такое, чёрное…
— А детородный орган велик ли был? — озабоченно поинтересовался Фёрнер.
— Он был в рясе, наподобие монашеской, — слегка растерялся Готфрид, вспомнив, что ведьмы на признаниях в своих сношениях с дьяволом часто замечают, что член его массивен и холоден как лёд.
— Итак, получается по твоей вине еретики разбежались?
— Я готов искупить свою вину, если только это возможно, — виновато отчеканил Готфрид, чувствуя холодок в животе. — Я запомнил некоторых из них, так что смогу указать…
