— Ну смотри, — Лиззи притворно вздохнула. — Потом не жалуйся.
Она стянула полотенце с головы и, усевшись за туалетный столик, начала аккуратно расчесывать мокрые волосы. Ему оставалось только в очередной раз восхищаться ее красотой. Потемневшие влажные локоны оттеняли нежную кремовую кожу лица, отчего синие глаза в обрамлении густых ресниц казались еще ярче. Капля воды скатилась по изящной шее и исчезла под воротником махрового халата. Он знал каждый дюйм восхитительного тела, скрывающегося под ним, которое почти не изменилось после беременности и родов. Она была прекрасна. Лишь темные тени под глазами выдавали трудную ночь. И дело было не в Мэри Энн, которая плохо спала. Дело было в Сэм.
— Думаешь, я неправильно вчера поступила, выгнав ее? — спросила Лиззи, равнодушно разглядывая себя в зеркале.
Дэвид не знал, что ответить. На самом деле он считал, что Саманта заслуживала хорошей взбучки, но с другой стороны знал, каково ей пришлось в этой жизни, и не мог долго злиться на взбалмошную близняшку жены. Сэм с раннего детства стала жертвой своего маньяка отчима, как и Лиз, но на этом ее история не закончилась. Наркоманы, извращенцы и прочие ублюдки встречались на ее пути с завидным постоянством, сделав ее жестокой, злой и несчастной. Стоило бы благодарить бога за Томаса Грея, сумевшего прорваться сквозь броню и обуздать дикий нрав этой девчонки.
— Думаю, уже поздно сожалеть, — сказал он после раздумий. — В конце концов, уверен, что скоро все наладится.
— Очень на это надеюсь. — Лиззи закрыла глаза и устало вздохнула. — У меня сердце разрывается от мысли, что я причинила ей боль. Но то, как она поступает с тобой, мучает меня не меньше. Почему нельзя жить в мире? Ваши отношения с Кристиной, проблемы с Сэм, теперь еще и Миа… Кстати, как она?
— Не знаю. — Дэвид с сожалением взглянул на дочь, зная, что через несколько минут придется расстаться с ней, чтобы начать собираться на работу. — Вчера она не захотела со мной говорить. Даже дверь не открыла. Поговори с ней сегодня, ладно?
— Обязательно. А теперь отнеси Мэри Энн в детскую. Неприлично опаздывать к завтраку, когда в доме столько гостей.
Он кивнул. Скорей бы закончились эти чертовы праздники. Тогда все разъедутся, и можно будет вздохнуть спокойно. Большая Семья — это отлично, но Дэвид слишком долго жил самостоятельно, поэтому его раздражала вся эта суета вокруг. Побыть наедине с женой и дочерью — вот, чего он хотел. И это было правильно.
